Array Коллектив авторов - Сингулярность. Образы «постчеловечества» (сборник)

Постиндустриальные отношения лишь тогда могут считаться таковыми, если они качественно отличаются от индустриальных и доиндустриальных. Эти различия будут также велики, как между аграрным обществом Средневековья и индустриальным обществом Модерна. Соответственно, и переход к новым общественным отношениям («третья волна») является не менее масштабным явлением, чем переход от традиционного общества к индустриальному, сопровождавшийся беспрецедентными социальными потрясениями. [28]

Бурное развитие качественно новых социальных и экономических структур делает «третью волну», переход к пост-индустриальному обществу актуальной задачей ближайших десятилетий.

Если новое общество – не вариант индустриального, то будут преодолены важнейшие черты прежней формации: специализация будет вытесняться многофункциональностью, воспроизводство по шаблонам – креативностью, вертикальные формальные отношения управления – сетевыми горизонтальными неформальными связями, бюрократическая государственность – манипуляцией с одной стороны и самоуправлением – с другой.

Исходя из различий с индустриализмом, можно предположить также такие параметры нового общества, как демассивизация и деиерархизация цивилизации, деконцентрация производства и населения, резкий рост информационного обмена, диверсификация деятельности, установление непосредственных (не опосредованных рынком и бюрократией) связей производителей и потребителей, полицентричные, самоуправленческие политические системы, экологическая реконструкция экономики и др.

Важная и наиболее заметная черта новых отношений – преобладание моделирования реальности над производством типовой продукции. Поэтому содержательно грядущую пост-индустриальную формацию можно характеризовать как моделирующую. Но в ней, как и в индустриальной формации, будут развиваться различные тенденции – и господство, и свободное социальное творчество, и угнетение, и солидарность.

В современном мире наблюдается серьезный перекос в скорости вызревания предпосылок пост-индустриальной системы «сверху» и «снизу». Если основы системы манипулятивного управления в современном мире почти сложились, то «противовес» в виде корневой, горизонтальной структуры общества, далек от завершения. В результате такого перекоса может возникнуть тоталитарная модель новой формации, где управление преобладает над саморегулированием (нечто подобное произошло в ряде стран в ХХ веке, когда неизбежный переход к индустриальному социальному государству привел к появлению тоталитарных режимов, которого можно было избежать). Предотвратить или уравновесить такой сценарий может прежде всего укрепление корневых информационно-производственных и гражданских структур.

Второе противоречие XXI века – между укреплением манипулятивного глобального информационно-экономического управления (а значит – и глобальной информационно-финансовой элиты) и складыванием системы креативных горизонтальных информационно-неформальных (информальных) социальных структур – ведет к возникновению противостоящих секторов моделирующей формации (что не исключает формирования также смешанных и синтетических секторов).

Как и в ХХ столетии, где модель социально-государственного индустриального общества осуществилась в различных формах (советской, фашистской, рузвельтовской, шведской), в XXI веке могут возникнуть разные варианты новой общественной системы. Какой вариант возобладает в каждом регионе мира – зависит от результата мировой социально-политической борьбы ближайших десятилетий.

Слабость «горизонтальной» альтернативы прежде всего связана с тем, что еще не окреп ее социальный носитель, слой (класс), который может стать основой нового уклада. Элементы этого класса формируются на наших глазах в недрах старого среднего класса. Сам по себе средний класс – чрезвычайно разнородная масса, и в нем скрыта новая социальная реальность, которая еще не осознала своей общности, своих совместных интересов. Пока этого не произошло, новый класс не является той силой, которая может претендовать на лидерство в современном мире. А без этого невозможна и замена нынешней системы глобального олигархического господства новым обществом.

Несмотря на социологическую близость, новый класс заметно отличается от общей массы среднего класса – мещанства, весьма консервативного по своим пристрастиям. Внутренняя, качественная противоречивость среднего класса – типичная ситуация. Частью среднего класса были разночинцы XIX века и возмущавшиеся их активностью монархически настроенные мещане, парижские студенты 1968 г. и владельцы автомобилей, из которых студенты строили баррикады. Если оценивать средний класс не только по имущественным признакам, а по функциям, которые его слои осуществляют, то можно отделить консервативные слои служащих и мещанства («мелкая буржуазия») от средних слоев, связанных с творческой деятельностью. В то же время новый класс отличен и от интеллигенции, беспомощной без индустриальной организации, а потому внутренне зависимой от государства и капитала, стремящейся не столько изменить, сколько возглавить эту же машину. Успех интеллигенции в борьбе за власть превращал победителей в ту же бюрократию и технократию.

В условиях кризиса индустриализма «информационная» часть средних слоев уже не сводится к интеллигенции. Теперь возникает возможность преодоления в коллективе социального разделения между функциями интеллектуального творчества, реализации его результатов, управления (самоуправления). В одном слое могут сочетаться функции рабочего, менеджера и интеллигента – труда, управления и творчества. Такой синтез позволяет говорить о формировании нового слоя (класса), который связан не с управлением, а с самоуправлением. Его основная деятельность носит творческий характер. Его действия определяются не приказами, а советами и обязательствами перед партнерами. Он автономен в своей сфере, предпочитая неформальные ненасильственные связи формальным принудительным. Ключевые понятия в определении его критериев – информационность и неформальность отношений.

Этот формирующийся на наших глазах класс можно именовать «информалиат», подчеркивая важность его информационной производственно-культурной деятельности и неформальность, равноправие структур и связей.

Элементы информалиата еще не сформировались в чистом виде (также, как на ранних стадиях индустриальной модернизации в чистом виде не существовало буржуазии и пролетариата). Полу-информалами, еще не осознавшими свои сущностные интересы, являются и фрилансеры, создающие конечный моделирующий продукт, и работники, стремящиеся создать систему самоуправления на своем предприятии, и ремесленники, согласующие с потребителем по Интернету характеристики заказа, и инженеры-наладчики автоматизированных производств, и жители альтернативных поселений, сочетающие сельский образ жизни, социальное и культурное творчество. Таких примеров можно привести множество.