Юрий Низовцев - Всё и ничто

С развитием живого в более совершенные и разнообразные существа поток времени ускоряется, доходя до своих максимальных значений с появлением цивилизации разумных существ, вследствие их сознательных действий. Рост скорости появления новой информации и, соответственно, ее объема приводит, в конечном итоге, цивилизацию к информационному коллапсу и развалу. [15, гл. 5]

Нет живых существ – носителей сознания, – нет и информационного процесса копирования, то есть исключение живых существ, или сознания из бытия означает невозможность существования бытия ни в каком виде.

Беркли и Гуссерль отказались связать деятельность активной «субстанции», или в нашей интерпретации – материальных множественно-единых голографических копий сознания, с проявлением «материи», или в нашей интерпретации – копий пассивного из Единого, которые существуют, обновляясь последовательно дискретно множественно-единым сознанием в виде материальных голографических образований как копий распознанных им объектов из Единого, в качестве единственного средства удержания Единого от «падения» в небытие, делающего безвременное Единое воспринимаемым в виде обновляемых копий распознаваемых сознанием вещей из Единого в соответствии с формообразующими способностями сознания.

Результат – обеспечение проявления вечного Единого, потенциально содержащего всё, в том числе и сознание, через голографическую проекцию к конечным, вещным мирам с сознанием в живых, временных существах. Двойственность этого вневременного образования и вместе с тем образования, находящегося во времени, есть разрешение внутреннего противоречия Единого, содержащего потенциально пассивное и активное.

Гегель так же, понимая, что объективный мир не мог образоваться сам по себе, но, не представляя «механизма» его образования, приходит волей-неволей к самому простому объяснению, что «… реальность есть та идеальность, в которой он (субъективный дух) познает самого себя» [16, с. 216-221].

Таким образом, Гегель, так же как и религия, использует неопределенное и даже пустое выражение «идеальное», противополагает его материальному, тогда как «идеальное» ровно ничего не значит, кроме того, что это есть нечто бесплотное, совершенное, универсальное, завершенное, абстрактное. Все эти определения никакого отношения к объективной реальности не имеют, а о внешнем по отношению к данности нам ничего не известно, и если даже предположить, что там существует нечто совершенное, то оно для нас является ничем, поскольку находится вне времени, то есть не существует в отдельности.

Мах и Авенариус так же выразили сомнения относительно существования вещей за пределами ощущений. Например, Мах эту мысль сформулировал так: «Ощущения – не «символы вещей», скорее «вещь» есть мысленный символ для комплекса ощущений, обладающего относительной устойчивостью» [14, с. 173]; а Авенариус отразил данную идею словами: «… ощущение дано нам достовернее, чем субстанциальность» [3, с. 33].

Что же касается материального, то оно в некотором роде противоположно идеальному, поскольку объединяет в себе все виды и формы того, что имеет плотность, занимая место; имеет энергию, связывающую все вещи; а также подчиняется тем или иным закономерностям. В нем, как кажется, можно жить и развиваться, поскольку оно находится во времени, являющемся условием для пространственного распределения вещей в их изменении. Однако откуда же берется время и сознание, если понимать под ним некое активное начало, в отличие от прочей пассивной материи?

Любая вещь в этих материальных мирах и измерениях, как и сами эти миры, конечна в своем существовании, кроме той «вещи», которая относится к активной, а не к пассивной материи. Активное – конечно (временно) лишь в «комбинации» с пассивным, но бесконечно в своем существовании через дискретное обновление, так как само формирует вещные миры. Об этом более обстоятельно будет сказано ниже.

Каждое индивидуальное сознание в известном нам мире довольствуется имеющимся проявленным, но, в отличие от сознания просто живого – от бактерий до приматов – сознание человека способно углубляться в сущность проявленного, хотя оно и не имеет возможности попасть в иные измерения с иными проявлениями и иными закономерностями.

Однако потенциально, у каждого индивидуального человеческого сознания как участка голограммы есть доступ к любому другому участку голограммы и охвату всей голограммы. Возможность реализации подобного доступа означает преодоления барьера ощущений носителей сознания, на непреодолимость которого указал Беркли.

И если мы здесь обсуждаем указанные проблемы, то такого рода барьер не является полностью непреодолимым, что само по себе доказывает голографическую основу явленного нам мира.

Бестелесное – это нечто без признаков хоть какой-то основы, то есть – ничто, или небытие. «Ничто» может «уклониться» от небытия, если только оно же есть всё, как вечное и бесконечное Единое, и вместе с тем является во времени как конечное в бесконечности.

Каждый человек понимает, что он любой момент своей жизни волей-неволей обращается вовне, которое вряд ли является пустым, но что же это тогда и откуда же появляется всё, что мы ощущаем, чего «касаются» наши органы чувств?

По-видимому, ощущения соприкасаются с какой-то основой, а не просто «Ничто», хотя доказать это нельзя имеющимся у нас средствами; но всё же сама эта основа проявляется в пограничных ситуациях для человека, например, в момент его гибели в случайных обстоятельствах в виде автокатастрофы, падения кирпича на голову и т. п.

Стало быть, основа всё же есть и ощущения человека обращаются к ней и воспринимают это нечто, и оно совсем не обязательно должно быть таким же, как сам человек, как его сознание, и вместе с тем предметом, существующим независимо от сознания. Возможна ли тогда довольно странная ситуация, когда вещи и существуют, и вместе с тем не существуют?

Такая возможность появляется только в том случае, если всё слито воедино в бесконечности, в которой отсутствует время. В принципе, предметный мир может быть «выведен» в существование из бесконечного, которое представляет собой как всё, так и ничто, однако предметы, слитые воедино в вечном, в оригинале «вытащить» оттуда нельзя, если даже удается их распознать.

Тем не менее проблема возникновения предметного, меняющегося мира решается, если безвременное бесконечное Единое, оставаясь вечным и неподвижным, может вместе с тем существовать как конечное, временное, но реальное, поскольку без временного само вечное есть небытие.

Однако для подобного «сосуществования» бесконечного и конечного необходимы два условия.