Э. Сирота - Ницше. Для тех, кто хочет все успеть. Афоризмы, метафоры, цитаты

Все последующее десятилетие периоды сильного недомогания и относительного здоровья чередуются, вызывая даже подобие привыкания к этим «качелям» – если вообще возможно привыкнуть к боли, пусть порой и отступающей. В конце 1887 года в письме своему другу Францу Овербеку Ницше как бы обобщил свое физическое и душевное состояние за прошедшие годы: «Мне кажется, для меня завершилась своего рода эпоха, и самое время осмотреть прошлое. Десять лет болезни, больше десяти лет, и не просто болезни, против которой нашлись бы врачи и лекарства. Знает ли, собственно, кто-либо, что сделало меня больным? что годами держало меня возле смерти, в жажде смерти? Вряд ли. Кроме Р. Вагнера никто еще не подходил ко мне с тысячной долей страсти и страдания, чтобы говорить со мной „на одном языке". Уже ребенком я был один, и я все еще один в свои 44 года. В это ужасное десятилетие, которое теперь позади, я вполне узнал, что значит быть столь одиноким, уединенным; что такое одиночество страдальца, лишенного каких бы то ни было средств для сопротивления, для своей „защиты"».

ИСКАЖЕНИЕ СОЗНАНИЯ

Состояние, при котором факты реальности могут восприниматься относительно адекватно, но их понимание и трактовка порой приобретают фантастические черты. Например, куст человек называет кустом, но считает, что его посадили, чтобы из-за него следить за ним

В этой мини-исповеди болезнь-недуг и болезнь-одиночество сплетены воедино. И от чего больше страдает пишущий – неочевидно. Несомненно только то, что все творчество Фридриха Ницше так или иначе постоянно испытывало влияние этих переменных состояний, а порой и само предопределяло их.

«Почему я вообще так умен? Я никогда не думал над вопросами, которые не являются таковыми, – я себя не расточал»

В конце 1888 года у Ницше впервые проявились признаки искажения сознания, в начале 1889 года резко перешедшего в тяжелое помрачение. В оставшиеся годы жизни у него еще бывали периоды некоторого улучшения физического состояния, но разум так и не вернулся к полной адекватности. О творчестве не могло быть и речи. Болезнь тела победила дух, и он продолжал неведомо другим метаться в глубинах помраченного сознания до самой смерти философа.

«Утверждали ли вы когда-либо радость? О друзья мои, тогда утверждали вы также и всякую скорбь. Все сцеплено, все спутано, все влюблено одно в другое»

Какая же загадочная болезнь всю жизнь мучила Ницше? Здесь у биографов также нет полного единства. Основных версий три.

Первая состоит в том, что слабое от природы здоровье Фридриха было к тому же подорвано службой в армии (тяжкая травма груди в 1867 году, дифтерия и дизентерия в 1870 году). Его организм так и не смог полностью восстановиться, и поэтому любое недомогание проявлялось очень тяжело: там, где человек с нормальным здоровьем проболел бы пару дней, Ницше мог слечь на недели и месяцы. Но сумасшествие автора «Заратустры» эта версия толком не объясняет.

ПОМРАЧЕНИЕ СОЗНАНИЯ

Состояние, при котором человек полностью или частично утрачивает адекватность как восприятия предметов и явлений окружающей реальности, так и понимания происходящего. Например, куст видится человеку нарисованным на бумаге холмом, за которым спрятан выход

Зато это убедительно делает вторая версия, суть которой – наследственный характер всех болезней Ницше (косвенно эту версию подтверждает и младенческая смерть Людвига Иосифа). Многие заболевания Карла и Фридриха были действительно схожи, особенно в финале. Эпилепсия отца, апоплексические удары у обоих, помрачение сознания – Ницше прожил с ним десять лет, а отец сгорел за несколько дней. Неизвестно, почему из генетического «котла» всю гущу недугов сумел вычерпать Фридрих, а весь бульон здоровья достался его сестре Элизабет.

«Мое стремление к мудрости так кричало и смеялось во мне, поистине, она рождена на горах, моя дикая мудрость! – моя великая, шумящая крыльями тоска»

Третья версия имеет слегка желтоватый оттенок, но тем не менее встречается и в серьезных исследованиях. В качестве причины общего нездоровья Фридриха называют сифилис, якобы подхваченный им в молодости и так и не вылеченный до конца. Эта болезнь, весьма распространенная тогда в Европе (причем лечить ее толком не умели), став хронической, постепенно разрушает организм по всем направлениям, и каждая мелкая хворь грозит тяжелыми осложнениями, что и наблюдалось у Ницше. Косвенно эта версия подтверждается проблемными отношениями Ницше с женщинами, но не объясняет зависимость телесных недомоганий от психического состояния. Никаких документальных свидетельств нет, так что это не более чем предположение.

Впрочем, так ли это важно теперь?..

Зависимость душевного и телесного состояния Ницше от признания его творчества дает исследователям немало поводов для размышлений. В самом деле – почему наблюдается такая связь? Да, всем хочется похвалы, признания заслуг – но впадать в депрессию и тем более заболевать от отсутствия этого как-то чересчур. И если уж это происходит в реальности, значит, у такого человека явно не самая простая психика.

Эпилепсия – хроническое неврологическое заболевание, выражающееся в периодических внезапных (иногда предчувствуемых) судорожных приступах. Нередко сопутствует психическим расстройствам. Народное название – падучая

Чаще всего применительно к Ницше в этом плане говорят о грехе гордыни – гипертрофированного самолюбия и гордости. И здесь можно усмотреть один психологический парадокс. Гений, как правило, самодостаточен – его внутренняя духовная и творческая жизнь столь богата, насыщенна, что ему просто нет дела до окружающих с их пигмейскими суждениями. Гений не оглядывается – ни назад, ни по сторонам. Он свысока смотрит на толпу, ее мнение для него лишь жалкое блеяние ничего не понимающего стада. Что ему все эти ничтожества! И может найтись лишь несколько человек, чья оценка гению хотя бы небезразлична.

«Везде, где находил я живое, находил я и волю к власти; и даже в воле служащего находил я волю быть господином»

Потребность в признании более широкого круга людей – косвенный признак недостаточной уверенности в себе, проблем с самооценкой. У Ницше таких проблем, по идее, не должно было быть – с ранних лет он постоянно убеждался в своем умственном превосходстве над сверстниками, в своих исключительных способностях. Эта же уверенность сохранилась в нем и в зрелости – вплоть до наступления помешательства. В своем последнем произведении «Ессе Homo» он без малейшего стеснения или сомнения называл главы «Почему я так мудр», «Почему я так умен», «Почему я пишу такие хорошие книги» и так далее. И обстоятельно обосновывал это.