Георгий Гурджиев - Всё и вся. Рассказы Вельзевула своему внуку

1) maybe (может быть),

2) perhaps (возможно),

3) tomorrow (завтра),

4) oh, I see (о, понятно),

5) all right (прекрасно).

Он добавил, что если мне случится разговаривать с одним или несколькими их мистерами, мне следует только время от времени произносить любое из этих пяти слов.

«Этого будет вполне достаточно, – добавил он, – чтобы убедить всякого в том, что, во-первых, вы очень хорошо знаете английский, и, во-вторых, что вы не новичок в долларовом бизнесе».

Хотя система этого высокочтимого Чатерлица была очень оригинальной и достойной похвалы, все же мне так и не представилось случая применить ее на практике.

А случай не представился потому, что на другой день я случайно встретил на улице старого знакомого, так называемого «редактора» с континента Европа, который в разговоре сообщил мне доверительно еще более идеальный секрет американского языка.

«Знаете что, мой дорогой доктор, поскольку вы являетесь подписчиком нашей газеты там, я не могу не открыть вам одного секрета здешнего языка».

И далее он сказал:

«Зная несколько наших европейских языков, вы можете, применяя этот мой секрет, овладеть здешним языком в совершенстве и действительно разговаривать обо всем, о чем пожелаете, а не просто заставлять других думать, что вы знаете английский язык, – для каковой цели, я не отрицаю, система Чатерлица действительно превосходна».

Далее он объяснил, что если, произнося какое-нибудь слово, взятое из любого европейского языка, вы воображаете, что у вас во рту горячая картофелина, то в результате обычно получается какое-нибудь слово английского языка.

Если же вы представите себе, что эта самая горячая картофелина еще и посыпана молотым «красным перцем», то у вас уже будет произношение местного американского английского языка в совершенстве.

Он посоветовал мне, кроме того, не стесняться в выборе слов из европейских языков, поскольку английский язык состоит вообще из случайного смешения почти всех европейских языков и поскольку этот язык содержит несколько слов для выражения каждого простого понятия, в результате «вы почти всегда попадаете на нужное слово».

«Ну, а в случае, если вы невзначай употребите слово, совершенно отсутствующее в этом языке, беда не велика, в худшем случае ваш слушатель только подумает, что он сам его не знает.

Все, что вам следует делать, это помнить упомянутую горячую картофелину и… больше «не морочьте себе голову» этим.

Я ручаюсь за этот секрет и могу без риска сказать, что, если при точном следовании моему совету ваш «язык» здесь не окажется идеальным, вы можете отказаться от вашей подписки».

Несколько дней спустя мне нужно было поехать в город Чикаго.

Это второй по величине город на том континенте и, так сказать, второй главный город «Северной Америки».

Провожая меня в Чикаго, тот мистер, мой нью-йоркский знакомый, дал мне рекомендательное письмо к одному тамошнему мистеру.

Как только я прибыл в этот город Чикаго, я прямо направился к этому упомянутому мистеру.

Этот чикагский мистер оказался весьма любезным и очень обходительным.

Его звали «мистер Беллибаттон».

Этот любезный и обходительный мистер Беллибаттон предложил мне вечером в тот же день пойти с ним в дом каких-то его друзей, чтобы, как он выразился, я «не скучал» в чужом городе.

Я, конечно, согласился.

Прибыв, мы нашли там довольно большое число молодых американских существ, гостей, как и мы.

Все гости были чрезвычайно веселы и весьма «навеселе».

Они по очереди рассказывали «смешные истории», и смех от этих рассказов висел в комнате как дым в такой день, когда над трубами американских фабрик, где изготовляют американские сосиски, называемые «горячими собаками», дует южный ветер.

Поскольку я тоже нахожу смешные истории забавными, то этот мой первый вечер в Чикаго прошел действительно очень весело.

Все это было бы вполне разумно и очень приятно, если бы не одна «особенность» рассказанных в тот первый вечер историй, которая очень удивила и озадачила меня.

А именно, я был удивлен их, что называется «двусмысленностью» и «непристойностью».

Двусмысленность и непристойность этих рассказов были таковы, что любой из этих американских рассказчиков мог бы дать дюжину очков вперед «Боккачио», известному там, на планете Земля.

Боккачио – это фамилия одного автора, написавшего для существ Земли очень поучительную книгу под названием «Декамерон»; ее очень широко читают там в настоящее время, и она является любимой книгой современных существ, плодящихся там на всех континентах и принадлежащих там почти ко всем сообществам.

На другой день, также вечером, этот любезный мистер Беллибаттон опять повел меня к еще одним своим друзьям.

Здесь также было много молодых американских существ, как мужчин, так и женщин, сидевших в разных углах очень большой комнаты и спокойно и очень безмятежно разговаривавших.

Когда мы сели, вскоре подошла хорошенькая молоденькая американка, села рядом со мной и начала со мной болтать.

Я поддержал разговор, как там принято, и мы болтали обо всем на свете, при этом она, между прочим, задавала мне много вопросов о городе Париже.

В середине разговора эта американская, как они говорят, «молодая леди» вдруг без всякой видимой причины начала поглаживать мою шею.

Я сразу подумал: «Как это мило с ее стороны! Она, конечно, должно быть, заметила «блоху» у меня на шее и теперь гладит это место, чтобы унять раздражение».

Но когда я вскоре заметил, что все присутствовавшие американские молодые существа также поглаживают друг друга, я был очень удивлен и не мог понять, в чем же дело.

Мое первое предположение относительно «блох» уже не годилось, поскольку нельзя было предполагать, что у всех на шее блохи.

Я стал раздумывать, в чем же дело, однако сколько ни старался, не мог найти никакого объяснения.

Только потом, когда мы уже вышли из дома и были на улице, я попросил у мистера Беллибаттона объяснения всему этому. Он тотчас же разразился неудержимым смехом и назвал меня «простаком» и «деревенщиной». Затем, немного успокоившись, он сказал:

«Какой вы чудак; ведь мы сейчас были на «вечеринке для парочек с обниманием и поцелуями». – И все еще смеясь над моей наивностью, он объяснил, что перед этим мы были тоже на вечеринке, но на «вечеринке анекдотов». А завтра, – продолжал он, – я собираюсь повести вас на «купальную вечеринку», где молодые люди купаются вместе, конечно, все одетые в специальные костюмы».

Увидев, что на моем лице по-прежнему остается выражение удивления и недоумения, он сказал:

«Но если вам почему-либо не нравятся такие «пресные развлечения», мы можем пойти на другие, не каждому доступные. Здесь существует много таких «компаний», и я состою членом нескольких из них.