Ричард Бах - Мост через вечность

Он прикоснулся к графику.

– Сейчас обрати внимание на эту таблицу, на которой указаны цены на фанеру на Чикагской бирже. Справа ты видишь начальное вложение, выигрыш в том, что настоящая цена завышена вдвое, это прошедший апрель. Мы начинаем /`.$ " bl фанеру, продавать много фанеры. Прежде, чем цена опустится, мы сможем много купить. Продавать по высоким и покупать по низким – это то же, что покупать по низким и продавать по высоким: Понимаешь?

Как мы сможем продавать: – Как это возможно – продавать до того, как купим? Мы разве не покупаем перед тем, как продавать?

– Нет. – Объясняя, он был спокоен, как декан колледжа. – Это фьючерсные товары. Мы обещаем продать позже по этой цене, зная, что до того, как настанет момент, когда мы должны продавать, мы уже купим фанеру, – или сахар, или медь, или зерно – по гораздо меньшей цене!

– Ох!?..

– Потом мы реинвестируем капитал. И вложим деньги. Офшорные инвестиции. Неплохая идея – открыть офшорную компанию. Но Чикагская Биржа это только место старта. Я бы предложил купить брокерское место на Восточной Финансовой, чтобы не платить за участие в торгах. Позже, мудрым поступком было бы получить контрольный пакет в какой-нибудь небольшой компании. Я проведу анализ. Но с той суммой денег, которой мы располагаем, и при осторожной стратегии на рынке, провал практически исключен.

Я возвращался успокоенный. Какая картина! И никоим образом мое финансовое будущее не может не раскрыться, как парашют.

Я никогда не сумею так обращаться с деньгами, как Стэн. Столько терпения, столько мудрости – и у меня не будет никаких финансовых потрясений.

Какая мудрость – осознавая собственную слабость в этом вопросе, найти старого надежного друга и отдать свои деньги под его контроль.

Десять

Мы загорали на палубе. Донна и я, вдвоем, на моей спокойной яхте, дрейфующей вместе с течением в трехстах милях севернее Ки Уэст.

– Ни одна женщина в моей жизни не была моей, – рассказывал я ей неспешно, доверительно, – и я не принадлежал ни одной из них. Это для меня очень важно. Я обещаю: никаких посягательств на меня – никакой ревности с моей стороны.

– Это хороший обмен, – сказала она. У нее были короткие черные волосы, карие глаза прикрыты от солнца. Она загорела до цвета покрытого лаком тикового дерева, за годы лета, приобретенного благодаря разводу с далеким севером. – Большинство мужчин не могу понять. Я живу как хочу. Я остаюсь, если я захочу. И я уйду, если не захочу. Это тебя не пугает?

Она передвинула бретельки бикини, чтобы загар был сплошным.

– Пугает? Это меня утешает! Никаких цепей, или канатов, или узлов, никаких дискуссий, никакой скуки. Сердечный подарок: я здесь не потому, что должен быть здесь, или потому, что меня заманили в ловушку, но лишь потому, что мне лучше быть с тобой, чем, где-нибудь еще в мире.

Вода мягко плескалась о борта. Вместо теней по кораблю разбегались яркие солнечные пятна.

– Ты найдешь во мне самого защищающего друга из тех, что были у тебя, – сказал я.

– Защищающего?

– Так как я лелею собственную свободу, я буду лелеять также и твою. Я очень чувствителен. Если вдруг я только коснусь тебя, склоняя к тому, чего тебе скорее не хотелось бы делать, тебе достаточно еле слышно прошептать « нет». Я не выношу вторжения и покушения на личное. Тебе достаточно мне намекнуть, и я буду уже готов, – до того, как ты закончишь свой намек.

Она перекатилась на бок, головой на руку, и открыла глаза.

– Это не похоже на предложение руки и сердца, Ричард.

– Это и не оно.

– Спасибо.

– Ты много получила от этого? – спросил я.

– Чуть-чуть – это слишком много, – сказала она. – Одного замужества достаточно. В моем случае одного замужества вполне хватило. Некоторым людям это нужно, мне – нет.

Я кое-что рассказал ей про брак, к чему я пришел, о счастливых годах, которые могут превращаться в тягостные и мрачные. Я внимательно изучил и те уроки, которые получила она.

Я нарушил хрупкую стеклянную гладь залива рябью. Море было ровным, как теплый лед.

– Какая досада, Донна, что мы не во всем друг с другом согласны.

Мы дрейфовали еще час перед тем, как ветер поймал паруса и яхта рванулась вперед. Через какое-то время мы снова ступили на сушу, уже хорошими знакомыми, крепко обнялись на прощание, пообещав друг другу увидеться на днях.

Так, как было с Донной, было и с другими женщинами в моей жизни. Уважение к отдельности, к личностному, к полной независимости. Вежливые связи от одиночества, они были холодным подобием любовных отношений без любви.

Некоторые из моих подруг так никогда и не были замужем, но в большинстве все они были в разводе. Едва уцелевшие после несчастливых – отношений, покалеченные грубыми мужчинами, доведенные постоянным стрессом до бесконечной депрессии. Для них любовь была чем-то вроде магического недоразумения, любовь была пустой оболочкой, из которой вышибли смысл все эти супруг-как-владыка-любовник-становится-ревнивцем.

Если б я заставил себя мысленно просмотреть пройденный путь, я должен был бы обнаружить головоломку: любовь между мужчиной и женщиной – это слово, которое больше не работает. Но, Ричард, разве в этом суть?

Я не собирался получить ответ.

Летели месяцы, и так как я потерял интерес к любви, есть она там или нет, то потерял интерес и к родственной душе. Львиная доля ее места была отдана различным идеям разбогатеть, идеям настолько рациональным и безупречным, насколько они опирались на представление, что мои деловые отношения никогда не изменятся.

Если совершенный партнер, – думал я, – это тот, кто всегда принимает все твои пожелания, и если одно из твоих пожеланий безумно по своей природе, следовательно, никто никогда не может быть, совершенным партнером!

Единственная истинно родственная душа может быть собрана из многих людей. Моя совершенная женщина обладает интеллектом и яркостью этой подруги; она обладает красотой, разбивающей сердца, – такой, как у другой, частично – черт-знает-какими достоинствами третьей.

Если ни одна из этих женщин не в состоянии отвечать этим требованиям на сегодняшний день, стало быть моя родная душа искрится в других телах, где-нибудь еще; быть замечательной – не означает быть несуществующей.

– Ричард, вся эта идея совершенно фантастична! Она не сработает!

Если бы тот, что внутри меня, выкрикнул это, то я точно заткнул бы ему рот кляпом.

– Докажи, что моя идея ошибочна! – сказал бы я. – Покажи, в каком месте! И делай это, не прибегая к словам любовь, брак, единение. Сделай это решительно и ошеломляюще, пока я не заорал во все горло, что лучше тебя знаю, как я должен управлять своей жизнью!

Что ты знаешь? Совершенная женщина-во-многих-женщинах, – решено, она победила, – и закончим дискуссию.