Мария Малышкина - Философия. Шпаргалки

Мыслитель выдвигает тезис о принципиальной несовместимости философии и науки. В философии исходным пунктом должен быть человек, вопросы о месте и назначении человека в мире, о его правах и роли во Вселенной. А объективная наука не может решить проблем, стоящих перед человеком, так как человек вообще недоступен научному познанию как таковому. Философия, считает он, должна исходить из предпосылок, прямо противоположных научным. Она – искусство, «стремящееся прорваться сквозь логическую цепь умозаключений и вносящее человека в безбрежное море фантазии, фантастического, где все одинаково возможно и невозможно». Кроме того, философия должна быть философией человека, а его можно понять, лишь живя всей его жизнью, понимая и разделяя все его как положительно, так и отрицательно окрашенные чувственные переживания (любовь, ужас отчаяния).

Кроме того, Л. Шестов борется с всемогущей, равнодушной к судьбам человека необходимостью. В мире, где ничто не может произойти вопреки необходимости, люди чувствуют себя «бессильными колесиками» одной большой машины.

Задачу человека Шестов видит в том, чтобы освободить живое и чувствующее существо от власти мертвой необходимости и подчинить ее себе, то есть вновь обрести свободу.

Н. А. Бердяев (1874–1948) – русский философ, значительная часть мировоззренческой эволюции которого проходила в рамках религиозного экзистенциализма.

Н. А. Бердяев осуществил попытку создать объективно-идеалистическую «свободную христианскую философию», чуждую научности. Философия, в представлении Бердяева, есть учение о духе, то есть о человеческом существовании, в котором раскрывается смысл бытия. Философия должна быть основана на духовном опыте; она субъективна, а не объективна.

По Бердяеву, экзистенциальная философия есть утверждение познания мира в человеческом существовании и через человеческое существование.

Главным онтологическим началом в философии Н. А. Бердяева является свобода. Она абсолютна, иррациональна и несоизмерима ни с какими другими категориями; она добытийственна и существует как нечто, представляющее иррациональную субстанциональную силу, способную творить из ничего.

Основная онтологическая категория в философии Н. А. Бердяева – человек, поскольку он стоит в центре мира «и судьба человека определяет судьбу мира, через него и для него». Человек и мир обогащают божественную жизнь, потому что «Бог с человеком есть нечто большее, чем Бог без человека и мира». Человек является единственным носителем духа (духовным существом), носителем добра и красоты, реализует высшую божественную правду. Он – высшая материальная структура (микрокосм), содержащая все элементы мира (макрокосма).

Главенствующее место человека в мире определяется тем, что он является носителем добытийной свободы. Он, кроме того, экзистенциальный субъект, некая данность, стремящаяся к самоутверждению. Это объясняет происхождение зла в мире и возможность творчества и новизны в мире. Подлинное бытие человека (экзистенция) первично к любому возможному вне его бытию как природному, так и социальному. Этот мир объективирован, материализован экзистенцией. Поэтому мир человека есть объективированная его духовность. Каков дух человека, таков и его мир. Стать личностью – задача человека.

В начале XX века в европейской философии существовали две противоположные точки зрения: космоцентризм (человечество – ничтожная сила, несравнимая по масштабам с космическими силами) и антропоцентризм (возникновение человечества неслучайно, а как бы входит в программу саморазвития космоса; лишь на первых ступенях возможности человечества малы, но в перспективе, по мере роста научного знания и технической мощи, оно станет силой, определяющей направление и характер космических процессов).

Русским философам удалось преодолеть эти крайности. Их позицию можно назвать «антропокосмизмом»: возможности человечества влиять на ход космических процессов возрастают. Человек и космос – это, в перспективе, два равноправных «партнера», уважительно относящихся друг к другу.

Философы-космисты призывали к осторожности и благоразумию, суть которого – не навредить природе, не уничтожить среду своего обитания; жить в единстве и гармонии с космосом, а не со стремлением непременно «покорить» его.

Человечество может попасть в ловушку собственной самонадеянности. Желая выйти из плена «первой природы» (естественной), люди могут оказаться в плену «второй природы» (техногенной, созданной самими людьми). Человек может улететь на другие планеты, писал К. Э. Циолковский; для этого у него достаточно ума. Но он не может улететь «от собственной глупости». Вместо того чтобы быть «частью природы», люди считают себя «господами над природой».

Русский философ и естествоиспытатель В. И. Вернадский вводит в научный оборот понятие «ноосферы» (сферы разума) – высшей стадии биосферы (сферы жизни), связанной с деятельностью человечества. Зародившись на Земле, ноосфера имеет тенденцию к постоянному расширению, превращаясь, таким образом, в особый, структурный, элемент космоса. Влияние человеческого общества на ход космических процессов осуществляется и усиливается именно посредством ноосферы. В свою очередь, воздействие космоса на жизнь людей также происходит (и усиливается!) через ноосферу.

Материалистическая линия развития русской философии XX века связана с распространением в России марксизма, выдающимся представителем которого был В. И. Ленин.

В. И. Ленин был марксистом, то есть знатоком теории Маркса, продолжателем его дела. В теоретических построениях обоих мыслителей было много общего: диалектико-материалистическое видение мира, признание исторически преходящего капитализма, обоснование революционно-преобразующей роли пролетариата как могильщика капитализма и др. Однако была и большая разница. Если К. Маркс к этим идеям пришел из немецкой классической философии, классической политэкономии и утопического социализма, то для В. И. Ленина и большинства марксистов теория Маркса была, прежде всего, социалистической доктриной, в основе которой лежит идея всемирно-исторической роли пролетариата, его диктатуры и необходимости ликвидации частной собственности. О философских основаниях этих идей речи не шло. Кроме того, Маркс был по преимуществу теоретиком, а для Ленина теория была руководством к действию – он был в основном практиком революционного движения. Создание революционной организации рабочих, политическая борьба с меньшевиками и другими противниками большевизма, первая русская революция – все это выносило на первый план отнюдь не философские проблемы. «Философией заниматься в горячке революции приходилось мало», – признается Ленин в письме к Максиму Горькому от 25 февраля 1908 года. Эта самооценка весьма характерна и важна. Ленин подчеркивает, что философские прения его интересовали в сугубо партийном, то есть политическом, плане. Указанный аспект, главный во всей ленинской интерпретации марксизма, определял и его понимание философии марксизма, да и философии вообще. Онаучивание и жесткая политизация марксизма Лениным, взгляд на марксизм как на социальный проект, подлежащий практической реализации в России, породили особую интерпретацию, версию марксизма, ставшего на долгие годы единственной идеологической доктриной.