Карл Маркс - Собрание сочинений, том 23

«Распространение железнодорожной системы по всей стране», — говорит, например, один лондонский фабрикант, — «сильно благоприятствовало обычаю краткосрочных заказов; покупатели из Глазго, Манчестера и Эдинбурга приезжают теперь для оптовых покупок примерно один раз в 2 недели в крупные торговые дома Сити, которым мы поставляем товары. Вместо того чтобы покупать со склада, как то было в обычае раньше, они дают заказы, которые должны быть выполнены немедленно. В прежние годы мы всегда могли во время слабого спроса работать наперед, для удовлетворения спроса следующего сезона, но теперь никто не может предсказать, на что же будет спрос» {697} .

На фабриках и мануфактурах, еще не подчиненных фабричному закону, господствует ужасающий чрезмерный труд периодически — во время так называемых сезонов, и в неопределенные моменты — вследствие внезапных заказов. Во внешнем отделении фабрики, мануфактуры и магазина — в сфере работы на дому, и без того совершенно нерегулярной, находящейся в отношении сырого материала и заказов в полной зависимости от произвола капиталиста, который не связан здесь никакими соображениями об использовании помещений, машин и т. д. и ничем не рискует, кроме шкуры самих рабочих, — в этом внешнем отделении систематически выращивается таким образом промышленная резервная армия, которая постоянно готова к услугам капиталиста, которая в одну часть года губится вследствие самого нечеловеческого каторжного труда, а в другую часть года низводится до босяцкого положения из-за отсутствия работы.

«Предприниматели», — отмечает Комиссия по обследованию условий детского труда, — «эксплуатируют вошедшую в привычку нерегулярность работы на дому, чтобы во времена, когда выполняются экстренные работы, растягивать ее до 11, 12, 2 часов ночи, или, как гласит ходячая фраза, до любого часа, и это — в помещениях, «где вонь такая, что вы можете свалиться с ног» (the stench is enough to knock you down), Может быть, вы дойдете до двери и откроете ее, но вы не решитесь пройти дальше» {698} . «Странные люди наши предприниматели», — говорит один из опрошенных свидетелей, сапожник, — «они думают, будто подростку не причиняют никакого вреда, если одну половину года его истязают убийственным трудом, а другую половину года вынуждают бродить почти совершенно без дела» {699} .

Как о технических препятствиях, так и об этих так называемых «торговых обычаях» («usages which have grown with the growth of trade») заинтересованные капиталисты говорили и говорят как о «естественных границах» производства, — излюбленная ламентация хлопчатобумажных лордов в ту эпоху, когда им впервые начал угрожать фабричный закон. Хотя их промышленность более, чем всякая другая, опирается на мировой рынок, а потому и на судоходство, однако опыт изобличил их во лжи. С тех пор английские фабричные инспектора относятся к «торговым препятствиям» как к пустой отговорке {700} . В самом деле, основательные и добросовестные работы Комиссии по обследованию условий детского труда доказывают, что в некоторых отраслях промышленности регулирование рабочего дня лишь равномернее распределило бы на весь год ту массу труда, которая уже применяется в них {701} ; что оно послужило бы первой рациональной уздой для человекоубийственных, бессмысленных и по существу не согласующихся с системой крупной промышленности ветреных капризов моды {702} ; что развитие океанского судоходства и средств сообщения вообще устранило собственно техническое основание сезонной работы {703} ; что все другие будто бы не поддающиеся контролю условия устраняются расширением помещений, дополнительными машинами, увеличением числа одновременно запятых рабочих {704} и обратным влиянием всех этих изменений на систему оптовой торговли {705} . Однако капитал, как он неоднократно заявлял устами своих представителей, соглашается на такой переворот «лишь под давлением общего парламентского акта» {706} , который регулирует рабочий день в принудительно-законодательном порядке.

Фабричное законодательство, это первое сознательное и планомерное воздействие общества на стихийно сложившийся строй его процесса производства, представляет собой, как мы видели, столь же необходимый продукт крупной промышленности, как хлопчатобумажная пряжа, сельфакторы и электрический телеграф. Прежде чем говорить о всеобщем распространении фабричного законодательства в Англии, необходимо кратко упомянуть о некоторых его положениях, не касающихся числа часов рабочего дня.

Положения об охране здоровья, не говоря уже об их редакции, облегчающей для капиталиста их обход, чрезвычайно скудны и фактически ограничиваются предписаниями о побелке стен и некоторыми другими правилами о мерах поддержания чистоты, о вентиляции и защите от опасных машин. В третьей книге мы возвратимся к фанатической борьбе фабрикантов против положения, которым на них были возложены небольшие расходы с целью предохранить от увечья руки и ноги рабочих. Здесь снова нашел себе блестящее подтверждение тот догмат фритредеров, что в обществе с антагонистическими интересами каждый, стремясь к своей собственной пользе, тем самым содействует общему благу. Одного примера будет достаточно. Известно, что в течение последних двадцати лет в Ирландии сильно расширилась льняная промышленность, а вместе с ней и scutching mills (льнотрепальные фабрики). В 1864 г. там существовало до 1800 этих mills. Осенью и зимой периодически отрываются от полевых работ, чтобы подавать лен в вальцовые машины scutching mills, совершенно не знакомые с машинами люди, главным образом подростки и женщины, сыновья, дочери и жены соседних мелких фермеров. Несчастные случаи, совершающиеся здесь, по количеству и интенсивности совершенно беспримерны в истории машин. На одной-единственной scutching mill в Килдинане (близ Корка) с 1852 по 1856 г. имели место 6 смертных случаев и 60 тяжких увечий, — и все их можно было бы предотвратить при помощи самых простых приспособлений стоимостью в несколько шиллингов. Д-р Уайт, certifying surgeon [официальный врач] фабрик в Даунпатрике, заявляет в официальном отчете от 16 декабря 1865 года:

«Несчастные случаи на scutching mills носят ужасающий характер. Во многих случаях отрывается четвертая часть тела. Смерть или будущее, полное жалкой беспомощности и страданий, — вот обычные последствия увечий. Увеличение количества фабрик в стране, конечно, вызовет более широкое распространение таких страшных результатов. Я убежден, что надлежащим контролем государства за scutching mills были бы предотвращены огромные жертвы здоровьем и жизнью» {707} .

Что еще могло бы лучше характеризовать капиталистический способ производства, чем эта необходимость навязать ему принудительным законом государства соблюдение элементарнейших правил гигиены и охраны здоровья?