Фридрих Ницше - Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей

Нигилистическая религия [вроде христианства], возникшая из недр старческого и упрямого, пережившего все свои сильные инстинкты народа и такому народу созвучная, — шаг за шагом переносимая на другие слои и наконец вступающая в обиход молодых, толком ещё и не живших народов. Очень странно! Пастушеское блаженство заката, вечера, конца, проповедуемое варварам, германцам! Как же всё это нужно было сперва германизировать, варваризировать! Для тех, кто грезили о Вальхалле ..., кто высшим счастьем почитали войну! {130} 130 Валгалла — пиршественный зал бога Одина, «рай» германо-скандинавской мифологии, куда попадали лишь воины, павшие на поле брани.

Наднациональная религия, насаждаемая в некий хаос, где даже наций ещё не было...

Средство опровержения религий и священников всегда только одно: показывать, что их заблуждения перестали быть благом , — что они приносят больше вреда, короче, что их собственное «доказательство силы» не имеет больше силы...

Христианство [как историческую реалию] не следует путать с тем единым корнем, о котором оно напоминает своим наименованием: другие корни, из которых оно выросло, были куда мощнее; {131} 131 Неоиудейская секта, основанная учениками Иисуса Христа, не имеет ничего общего ни со средневековым христианством (V–XI вв.), складывавшихся под влиянием неоплатонизма и гностицизма, ни с одноимёнными религиями XI–XVIII в., выработавшими собственную догматику и философию, ни с католическим и протестантским мистицизмом XIX в., а тем более с его бюрократическими и финансовыми институтами. В России этот процесс делится на иные периоды (XI–XVII вв. — заимствование и переработка догм, 1700–1917 — развитие философии и институтов). то, что такие продукты распада, такие уродливые образования, как «христианская церковь», «христианская вера» и «христианская жизнь», осенили себя столь святым именем, есть чудовищное и беспримерное непотребство. Что отрицал Христос? — Да всё, что сегодня именуются христианским.

Всё христианское учение о том, во что следует верить, вся христианская «истина» есть сплошной и подлый обман; это прямая противоположность тому, что положило начало движению христианства; ибо именно то, что сейчас в церковном смысле объявляется христианским, оказывается заведомо антихристианским: сплошь предметы и личности вместо символов, сплошная история вместо вечных фактов, сплошные формулы, ритуалы и догмы вместо практики жизни. Христианство — это на самом деле полное безразличие к догмам, культу, священникам, церкви, теологии.

Практика христианства — это не дурацкие измышления, точно так же, как и практика буддизма: это средство быть счастливым...

Иисус прямо и сразу устремлён к этому состоянию, «царствию небесному» в сердце, и не находит средств к нему в установлениях иудейской церкви — он даже и с самим существованием иудейства (с его понуждением к самосохранению) не желает считаться; {132} 132 Выражение «иудейская церковь» употребляется Ницше не в богословском, а лишь в историческом смысле, т. е. как бюрократическая надстройка над общиной верующих. Точно так же он, хотя и пишет о религии, говорит здесь и далее Judentum вместо Judaismus, напоминая, что религиозные предписания для правоверных иудеев слились с бытовыми: иудейский Закон с I в. до н. э. основывался не столько на Торе (Ветхом Завете), сколько на решениях раввинов, а с Х в. н. э. — на установлениях многотомного Талмуда, регламентировавших буквально каждый шаг. он всецело принадлежит душе .

Точно так же не придаёт он никакого значения всем примитивным формулам в общении с богом: он решительно отвергает учение о покаянии и примирении; он показывает, как надо жить, чтобы чувствовать себя «обожествлённым» — и как прийти к этому состоянию не через покаяние и самоуничижение; «ничего нет в грехе» — главный его тезис.

Грех, покаяние, прощение — это всё не отсюда... это примеси иудейства, или пришло от язычества.

Царствие небесное — это состояние сердца. (О детях говорится, что их «есть Царство Небесное» {133} 133 Ницше цитирует (неточно) слова Иисуса: «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им; ибо таковых есть Царствие Божие» (Мр. 10:14). ); это не нечто, находящееся «над землёй». Царство Божие «грядёт» не хронологически-исторически, не по календарю, это не есть нечто такое, что сегодня настанет, а вчера ещё его не было: но это есть «изменение чувства в отдельном человеке», нечто, что может в любое время прийти и в любое же время ещё не настать...

Разбойник на кресте: — когда даже преступник, претерпевающий мучительную смерть, говорит: «Так, как страдает и умирает этот Иисус, без гнева, без вражды, покойно и преданно, — только такая смерть и есть правильная», — он этими словами принимает Евангелие и тем самым уже обретает рай ... {134} 134 Неточный пересказ эпизода из Евангелия от Луки, в котором один из двух распятых вместе с Иисусом разбойников уверовал в Него, и Он пообещал ему: «Ныне же будешь со Мною в раю»; слова же: «истинно Человек этот был праведник» произносит римский стражник (Лк. 23:40–47).

[Заповеди Иисуса {135} 135 Ницше пересказывает здесь Нагорную проповедь (Мф., гл. 5). :] Тому, кто зол к нам, не противиться ни делом, ни сердцем.

Не признавать никаких причин для развода с женою своей.

Не делать различий между чужими и своими, чужестранцами и соплеменниками.

Нельзя ни на кого гневаться, нельзя никого унижать... Милостыню творить тайно... не стремиться к обогащению. — Не клясться. — Не судить. — Мириться и прощать. Не молиться напоказ.

«Блаженство» не есть нечто обетованное: оно здесь, в тебе, если жить и поступать так-то и так-то.

Позднейшие привнесения. {136} 136 В древних логиях (записях поучений Иисуса), послуживших источниками Евангелий, нет не только цитируемых ниже, но и многих других эпизодов. [287] Корпус Четвероевангелия окончательно сложился (был признан каноническим) только к V в. — Все фокусы с пророчествами и чудесами, гнев, накликивание суда на головы грешников, — всё это отвратительные искажения (например, от Марка, 6,11: «И если кто не примет вас... Истинно говорю вам: отраднее будет Содому и Гоморре в день суда...» и т. д.). История со смоковницей (От Матфея, 21,18): Когда же поутру возвращался он в город, то взалкал. И увидев при дороге смоковницу, подошёл к ней и, ничего не найдя, одни только листья, говорит ей: «Да не будет отныне и впредь от тебя плода никакого!» И смоковница тотчас же засохла.