Юлиус Эвола - Мистерия Грааля

Эти легенды являются очень важными, если вспомнить, что царство пресвитера Иоанна — это не что иное, как средневековое название "Высшего Сакрального Центра". [71] Р. Генон, "Король Мира" Считалось, что это царство находится в центральной Азии — или в Монголии, или в Индии, или, наконец, в Эфиопии, а это последнее название в те времена обозначало не только страну, известную сегодня под этим именем, но и нечто иное. Атрибуты, приписываемые этому царству, не оставляют никаких сомнений в его символическом характере. "Дары пресвитера Иоанна" императору Фридриху являются как бы внешним «мандатом», предложенным германскому правителю Священной Римской Империи с тем, чтобы он установил реальные контакты с принципом "Универсального Господина". Вода вечной юности означает бессмертие. Несгораемое платье напоминает о Фениксе, обновляющемся посредством огня и могущем в нем пребывать безо всякого для себя вреда. Способность быть невидимым часто символизирует возможность иметь контакты с невидимым и сверхчувственным миром, переходить в него. Способность жить под водой, не утопать в ней, ходить по ней (это заставляет вспомнить хождение по водам Калки-аватара, поднимающийся над водой меч короля Артура и т. д.) означает реальное соединение с Принципом, стоящим высоко над течением мира, над потоком становления. В целом же здесь речь идет о квалификации чисто инициатического типа и о потенциях, связанных с высшей инициацией.

С учетом всего вышесказанного, итальянская легенда, видимо, повествует о некоторой неадекватности Фридриха для получения такого мандата. Предел Фридриха — это достоинство светского рыцаря и чисто временного правителя, на что указывает его ответ: «мера» — лучшая вещь на свете. [72] Это достоинство в этико-натуралистическом аспекте и определило фундаментальный стиль индо-европейской расы, как считают некоторые авторы (См. H.F.K.Gunther "Die nodische Rasse bei den indogermanen Asiens", Munchen, 1934) Фридрих не задал вопроса , вопроса о символах могущества, предложенных ему пресвитером Иоанном. Из-за отсутствия осознания смысла высшего мандата, его действенность была отныне обречена на убывание, поэтому пресвитер Иоанн и взял этот мандат обратно. Особая форма бытия императора, который "живет и не живет", чья жизнь — это только видимость, равно как и тема короля, пребывающего в летаргическом сне, тесно связаны с основополагающим мотивом историй о Граале: с виной, сущность которой заключается в отсутствии "постановки вопроса" , так как уже сам факт такой постановки означал бы начало реставрации. Добавим несколько деталей к описанию царства пресвитера Иоанна. "Tractatus pulcherrimus" называет его "царем царей — rex regum". Он объединяет в себе духовную и светскую власть [73] Достоинство сакрального царя здесь подчеркивается посредством библейского символизма, т. к. пресвитер Иоанн часто называется «сыном» или «племянником» царя Давида, а иногда и самим Давидом: "Davis regis Indorum, qui presbyter Johanne a vulgo appellatur — De rege Davis filio regis Johannis". Zarncke,"Der Priester Iohannes", Leipzig, 1883. Мы увидим выше, что царь Давид имел прямое отношение к мечу героя Грааля и к тем испытаниям, которые этот герой должен был выдержать. и может сказать о себе: "Johannes presbyter, divina gracia Dominus dominacium omnium, quae sub coelo sunt ab ortu solis usque ad paradisum terrestrem" ("Пресвитер Иоанн, Божьей милостью Господин всех господ, которые только есть под небом от Восхода солнца до земного рая"). Но сущностно "пресвитер Иоанн" — это титул, имя, обозначающее не индивидуума, а некоторую сакральную функцию. Так, у Вольфрама фон Эшенбаха и в «Титуреле» мы встречаемся с именем "пресвитер Иоанн", взятым в качестве титула, и сам Грааль, как мы увидим в дальнейшем, будет указывать, кто и в какой последовательности должен становиться "пресвитером Иоанном". В различных средневековых легендах "пресвитер Иоанн" сдерживает племена Гогов и Магогов и управляет видимым и невидимым мирами (и естественными, природными, и сверхъествественными, невидимыми существами), препятствует проникновению в свое царство «львов» и «гигантов». В этом царстве находится также "источник вечной молодости", и не случайно оно часто смешивается с местопребыванием "трех волхвов" или с городом Сеува (Seuva), воздвигнутого рядом с Холмом Победы — Vaus или Victorialis — по приказу трех волхвов. [74] Zarncke, op. cit., Oppert, "Der Presbyter Joannes in Sage und Geschichte", Berlin, 1870. Христианское сказание о трех волхвах, это попытка придать христианству сугубо «традиционный» характер, и слово «традиционный» мы понимаем в самом высоком смысле, как это свойственно Рене Генону. Три волхва, поднося младенцу Иисусу один золото, провозглашая его царем, другой — ладан, называя его жрецом, а третий — мирро, т. е. "мазь неуязвимости", приветствуя Иисуса как пророка были, посланцами Высшего Сакрального Центра. Данный символизм подношений и соответствующих имен, даваемых Иисусу, означал, что Иисус является представителем трех высших потенций в неразделенном примордиальном состоянии. Те же персонажи появляются и при рождении Калки-аватары, и они приветствуют его аналогичным образом. (См. Preau,"Kalki-Avatara"). Здесь снова обнаруживается «полярный» символизм "вращающегося замка", имитирующего вращение небосвода, а также символизм места, где хранится камень света, или камень, "заставляющий слепых прозреть", или камень, делающий невидимым. [75] В тексте Johannes Wirth de Hese есть место: "Et ibi est speciale palacium presbiteri Johannes et doctorum, ubi tenentur concilia. Et illud potest volvi ad modum rotae, et est testudinatum ad modem coeli, et sunt ibidem multi lapides preciosi, lucentes in nocte, ac si esset clara dies" ("И там есто особый дворец пресвитера и ученого Иоанна, где он держит совет. Дворец может вращаться, и сделан он наподобие небес, и там есть много драгоценных камней, которые сверкают так ярко, что ночь кажется днем"). Zarncke "Der Prester Johannes":"Ibi sunt lapilli qui vocantur midriosi, quos frequenter ad partes nostras deportare solent Aquilae, per quos reinvenescunt et lumen recuperant. Si quis illum in digito portarevit, ei lumen non deficit, etsi si imminuitum restituitur et cum plus inspicitur, magis lumen aenitur. Legitimo carmine consacrato hominem reddit invisibilem, etc." ("Там есть камни, называемые «мидриозами», которые часто в наши земли приносят орлы, они сверкают и излучают свет. Кто носит их на пальце, тому всегда хватает света, и если он поранится, то тут же рана заживет, и он станет еще здоровее. Если заклясть камень должным образом, он делает человека невидимым"). В частности, пресвитер Иоанн обладает камнем, который может воскресить Феникса или Орла . Это указание особенно важно, так как Орел всегда, и особенно в эпоху, когда складывались эти легенды, был символом имперской функции, которая в своем «вечном» аспекте уже в Риме часто связывалась с Фениксом. Некоторые источники утверждают, что иранский царь Ксеркс, Александр Македонский, римские императоры и, наконец, Огьер, король Дании, и Геррино «посещали» царство "пресвитера Иоанна. [76] Zarncke, op.cit. Мануэль, Король «Романии», согласно преданиям, был перенесен пресвитером Иоанном в свой дворец и получил вечную жизнь. Речь идет о мифологизированных и смутных воспоминаниях относительно контактов, которые великие исторические правители и легендарные герои имели — в более или менее прямой форме, через невидимую санкцию, узаконившую их царственное достоинство — с Высшим Центром, где находится камень, могущий воскресить Орла.