Пол Стретерн - Кьеркегор за 90 минут

Однако и Кант, и Гегель почему-то упустили из виду главный вопрос философии. Их системы не давали удовлетворительного ответа на вопрос "Что есть существование?" Рациональная система предполагает рациональный мир. Это всего лишь ответы, которые дает разум на им же поставленные вопросы. Субъективное «Я» лежит за пределами разума и не является частью внешнего мира. Кьеркегор понял это: ответ кроется не в создании идеальных, объясняющих все систем. Что такое «существование»? Что значит «существовать»? Кьеркегор поставил себе задачу ответить на эти вопросы.

Серен Кьеркегор родился в Копенгагене 5 мая 1813 года, в том же году, что и Рихард Вагнер, блестящий немецкий композитор. Эти две первостепенные для культуры XIX века фигуры диаметрально противоположны по характеру своего гения: Кьеркегору суждено было стать всем тем, чем не был Вагнер, и наоборот. В сущности, единственным, что их объединяло, было психическое расстройство — похоже, в XIX в. гению без этого было никак нельзя… Хотя Кьеркегор и не был сумасшедшим (в отличие, например, от его племянника, который окончил свою жизнь в сумасшедшем доме), его поведение всегда отличалось странностью. Всю свою жизнь Кьеркегор был совершенно одинок, он испытал влияние лишь нескольких человек, но влияние это было огромным. В юности самым важным человеком для Кьеркегора был его отец, находившийся на грани психического расстройства (живи отец Кьеркегора в намного более просвещенном средиземноморском обществе, он наверняка был бы признан душевнобольным).

Влияние отца на Кьеркегора было определяющим. Все, что составило личность философа, складывается из результатов отцовского влияния — либо противостояния этому влиянию. Отношения отца и сына трудно признать нормальными.

Кьеркегор-старший родился в отдаленном уголке Ютландии на севере Дании в семье крепостных крестьян, принадлежавших местному священнику и работавших на его полях. Отсюда и фамилия «Кьеркегор», которая переводится с датского как "церковный двор". В возрасте десяти лет будущий отец Кьеркегора в любую погоду должен был пасти овец. Как рассказывал один из его сыновей, "он страдал от голода и холода, от палящих лучей солнца, он был одинок в этом мире, все его сообщество составляли овцы". Мальчик был глубоко верующим, однако никак не мог понять, за что Господь заставляет его так страдать. Однажды, в отчаянии, стоя на голом и бесплодном холме, он торжественно проклял Бога.

Неожиданно, почти в одночасье, жизнь Кьеркегора-старшего изменилась: дядя вызвал его в Копенгаген и устроил работать к себе на фирму по производству шерстяных товаров. Мальчик оказался отличным продавцом, он в любую погоду обходил всю округу, торгуя чулками и свитерами. Наконец у юноши хватило денег, чтобы жениться и завести свой дом. Когда дядя умер, Кьеркегор-старший наследовал уже прибыльное дело. Он продолжал развивать его и со временем стал одним из богатейших купцов в Копенгагене. Иногда к нему на обед наведывались даже члены королевской семьи. Все пять домов, которыми владел отец Кьеркегора, пережили артиллерийский обстрел Копенгагена британским флотом в 1803 году, когда большая часть города была уничтожена. 10 лет спустя, когда экономика Дании перенесла жесточайший кризис, Кьеркегор-старший был одним из тех немногих, кто мало пострадал от него, вложив свой капитал в первоклассные ценные бумаги.

Но теперь человек, некогда проклявший Бога, чувствовал, что он сам проклят. Его первая жена умерла, и он женился на служанке. Из семи его детей выжили лишь двое. Затем умерла и вторая жена.

Серен Кьеркегор был его младшим сыном, родившимся, когда отцу было уже 56 лет. Детство Серена было отмечено регулярными смертями в семье. Когда Серен родился, Кьеркегор-старший уже был человеком религиозно экзальтированным и подавленным судьбой, со временем же он стал настоящим тираном, постоянно погруженным в депрессию. Он отошел отдел и предался затворнической жизни в полумраке фамильного особняка. Отец быстро распознал в Серене талант и занимался с ним больше, чем с другими детьми. В любой другой семье такое положение было бы завидным для ребенка, но только не у Кьеркегоров.

Когда Серену было семь лет, отец стал учить его логике по своей собственной методе: все суждения юного Кьеркегора подвергались рассмотрению, ему приходилось защищать каждое свое слово.

Отдых был такой: "заграничные путешествия", которые определялись познаниями отца о других странах. Юный Кьеркегор, бывало, подолгу слушал, как отец старательно описывал архитектурные и культурные достопримечательности таких удаленных от дома мест, как Дрезден, Париж и Флоренция. А затем и сам Серен пускался в "великое путешествие" по комнате, принуждаемый отцом во всех деталях описывать то, что только что «видел»: палимые солнцем склоны Фьезоле и купола с башнями Флоренции на их фоне (каждый из памятников должен был быть назван и описан). Результатом этой моральной тирании стало то, что и без того умный мальчик развил в себе как необыкновенный логический склад ума, так и прекрасное (хотя и несколько сухое) воображение. Подобно многим современным авторам путеводителей, отец Кьеркегора никогда в действительности не видел те удаленные и овеянные романтикой точки на карте, которые он описывал. Он совершал свои путешествия всецело между обложками книг, но, несмотря на это, его описания изобиловал и достоверными деталями. Позже, в своих философских трудах, Кьеркегор проявит экстраординарную способность представлять себя в ситуациях (особенно в библейских и психологических), о которых у него было только лишь образное представление. Такой опыт происходит как раз от участия в тех путешествиях, которые отец Кьеркегора совершал, не вставая с кресла.

Кьеркегор-старший, кажется, стремился подавить сознание ребенка, навязывая ему свой ограниченный взгляд на мир. Он не был похож на властного отца, которому доставляет удовольствие навязывать своему сыну те цели, которых он сам достиг (или, что бывает чаще, не смог достигнуть). Кьеркегор-старший чувствовал себя гонимым, у него не было никаких целей. Он казался себе проклятым, погряз в полном отчаянии. Именно это отчаяние, вызванное проклятием, он сознательно или бессознательно и стремился навязать сыну. В своих поздних дневниках Кьеркегор-старший открыто пишет о человеке, который однажды, пристально посмотрев на его сына, сказал: "Бедное дитя, ты живешь в безмолвном отчаянии". Возможно, этот эпизод автобиографичен (или, может быть, эти слова были постоянным рефреном в отношении отца к сыну).

Ничего удивительного, что в школе Серена считали странным. Его поведение было таким же старомодным, как и застегнутый на все пуговицы сюртучок, с которым он не расставался. Учителя называли его "маленьким старичком". Он не был блестящим учеником, хотя, несомненно, превосходил всех своих одноклассников по уровню развития. Отец научил его не привлекать внимание к своему интеллекту: в классе он был только третьим. Маленькому Серену приходилось быть вежливым и почтительным, а это требовало даже большего напряжения сил, чем учеба: каждому будущему гению хочется быть первым.