Пол Стретерн - Спиноза за 90 минут

В 1663 году Спиноза переехал в Ворбург, пригород Гааги, где и прожил до конца своей жизни. В письме, написанном несколькими годами позже, он делает единственное известное упоминание о себе. Другие замечания, касавшиеся ничтожного поведения людей и печалей ревнивца, не преследовали цели излить душу. Это была философия или, скорее, «голос» философа, доносящийся из отдаленных зимних квартир. В письме к своему другу, физику, Спиноза рассказывает, как он безуспешно пытался излечиться кровопусканием от лихорадки (по-видимому, используя при этом пиявок, самое распространенное медицинское средство того периода). Затем пишет о том, что с нетерпением ждет, когда его друг пришлет ему банку варенья из лепестков роз, и о том, как он перенес вспышку малярии: «С помощью подходящей диеты я, наконец, заставил ее собрать чемоданы и убраться. Я ничего не знаю о том, куда она отправилась, но принимаю все возможные меры, чтобы она не вернулась». Несмотря на такую шутку (большую редкость в наследии Спинозы), похоже, он был озабочен состоянием своего здоровья. Он имел довольно хрупкое телосложение, и к нему постоянно привязывались разные незначительные болячки — которые, несомненно, стали бы предметом зависти ипохондрика Декарта, который пятнадцатью годами ранее ушел в мир иной, где уже никого не донимают болезни.

Спиноза вел очень скромный образ жизни, снимая одну небольшую комнату. Здесь он не только спал и писал книги, но, по-видимому, довольно часто шлифовал линзы. Потребуется лишь немного воображения, чтобы представить себе стопки бумаг и книги, покрытые тонким слоем стеклянной пыли. Возможно, в этой комнате имелось небольшое решетчатое окно, из которого открывался вид на картофельные поля (которые могли снабжать его любимцев-пауков мухами) и каналы с низким серым небом над ними.

Один из источников сообщает, что Спиноза часто «питался, съедая за день только пропитанный молоком гренок с маслом и выпивая кружку пива». А на другой день съедал «жидкую овсяную кашу с изюмом и маслом». По словам этого очевидца, за месяц философ выпивал только поллитра вина, что в те времена в Голландии рассматривалось как героическое воздержание. Хотя, вероятно, даже это количество он употреблял, чтобы укрепить иммунитет. Говорят, Спиноза описывал свой образ жизни как «сведение концов с концами, как у змеи, проглотившей свой хвост».

Теперь, в свои 30 лет, Спиноза утратил юношеское высокомерие. Часто такую трансформацию считают результатом душевного расцвета гения, несмотря на то, что в большинстве случаев, когда гений расцветает, мы наблюдаем точно противоположный результат (мания величия и солипсизм — обычные вещи, связанные с характером работы, сопровождаемые неконтролируемыми вспышками раздражения). В действительности утрата Спинозой высокомерия явилась, вероятно, следствием медленного, но неумолимого осмысления того факта, что его великая философия, которой он посвятил всю свою жизнь, только после его смерти сможет получить широкое признание. Надежда опубликовать свои работы постепенно исчезла. Мучительное унижение способно было уничтожить всякую гордость. И при этом Спиноза испытывал необходимость объясниться: указать миру, и особенно своим религиозным оппонентам, на то, что его философия не была несовместима с ортодоксальной верой в Бога. Так, когда он закончил Этику, он принялся за новую работу, названную «Богословско-политический трактат» «(TractatusTheologico-Politicus), научный труд о теологии и политике. Трактат Спинозы — необычное произведение, смесь политической теории и библейских комментариев. Он говорил своим друзьям, что пытается подготовить почву для возможной публикации Этики, показывая, что „свобода выражать свои философские воззрения совместима с благоговейной набожностью и с благополучием государства“. Спиноза, возможно, был величайшим из всех философов-рационалистов, но в этом вопросе убедиться, что его доводы аргументированы, довольно сложно. Его безличный пантеистичный Бог не имеет никакого сходства с библейским Иеговой, и его теория о том, что, навредив ближнему своему, наносишь вред себе, не согласовывалась ни с одним из существующих на тот момент взглядов (за исключением еретиков и неверующих) и ни с одной из политических и моральных Позиций того времени. А его точка зрения, что чудеса, о которых идет речь в Библии, были всего лишь природными явлениями, намеренно неверно истолкованными в целях религиозной пропаганды, вряд ли помогла бы его книге получить хорошие отзывы в религиозных средствах массовой информации.

Как бы то ни было, в политической теории Спинозы есть несколько вызывающих интерес (и неожиданно современных) положений. Во многих отношениях его мысль была реакцией на взгляды Томаса Гоббса, чья работа Левиафан увидела свет двадцатью годами ранее, в 1651 году.

В Левиафане Гоббс утверждал, что без правительства „человек живет в одиночестве, бедности и жестокости, непристойно и мало“. Люди пришли к тому, что не могли больше выносить такое положение вещей, и собрались в управляемые общества, чтобы покончить с этим. Любая форма правления лучше, чем ее отсутствие, и поэтому мы должны подчиняться всякому находящемуся у власти человеку.

Взгляд Спинозы на человеческий род был более благожелательным, его политическая теория была, по существу, либеральной. Вместо оправдания существования государства всеми средствами он утверждал, что государство и монарх оправдывают свою власть, только гарантируя безопасность своих граждан, позволяя личности „развивать свой разум… и использовать свои умственные способности без ограничений“. Государство существует только для того, чтобы защищать личность, которой должно быть позволено преследовать свои собственные цели. (В представлении Спинозы это предполагало подчинение страстей и использование разума для более глубокого понимания самих себя и окружающего мира.)

Спиноза также утверждал, что государство должно сознательно ограничивать свою власть. Оно должно действовать благоразумно, а это значит, предоставить гражданам полную свободу мысли и мнений. Здесь он реалистично различает мысль и действие. Нам следует предоставить право размышлять о том, какие мы, но наши действия могут быть ограничены государством. К действиям он причисляет публичное выражение мыслей, способных поднять мятеж. Политическую теорию Спиноза создает, во многом опираясь на свой опыт пребывания в Голландии. Здесь толерантное правительство и свобода мысли, но в определенных пределах. Идеи Спинозы часто выходят за эти рамки, но он решительно утверждает, что у него есть право иметь подобные идеи, не публикуя их.