Джеффри Николас - Дюна и философия: путь ментата

В мировой истории было несколько известных личностей, которые писали о войне в аналитическом свете. Теоретики войны – Сунь-Цзы, Жомини, Мэхэн, Т. Э. Лоуренс и Лидделл-Гарт – лишь некоторые примеры. Но если говорить о праотце всех стратегов, если хотите, о ментате теории войны, то мы должны обратиться к Карлу фон Клаузевицу и его исследованию войны как составляющей человеческого опыта.

Это не единственная тема в трудах Клаузевица, на которую многие обращают внимание, однако она является основополагающей идеей, ведущей к остальным положениям. Заключается она в том, что война представляет собой социальную деятельность – не в смысле коктейльной вечеринки, если только на ваших коктейльных вечеринках не используются реальные мины, – а ту деятельность, в которой участвуют общества.

Не существует более социальной деятельности, чем политика. Формирование системы управления, независимо от того, какой может быть ее форма: представительная демократия в большей части современного западного мира или кастовая олигархия во Вселенной Дюны.

Теперь, если мы сопоставим ход наших мыслей с наиболее известной идеей Клаузевица о том, что «война – лишь еще одна форма политического дискурса и метод достижения политической цели», то сможем сказать, что война – это социальная деятельность, осуществляемая обществами в попытке достичь определенной цели. Присутствие (или отсутствие) коктейльных вечеринок в рамках данной войны будет варьироваться.

Развивая эту концепцию социальной активности, Клаузевиц выделяет три различных, но взаимосвязанных фактора, характеризующих войну, которые он называет «замечательной троицей». Он описывает эту «троицу» довольно витиевато: она состоит из «изначального насилия ее элементов, их вражды и злобы, которые можно рассматривать как слепой инстинкт; дела вероятности и случая, которые делают войну свободной деятельностью души; и вспомогательного характера политического инструмента, посредством которого война принадлежит исключительно разуму».

Традиционно «ненависть и вражда» указывают на поддержку и готовность народа участвовать в войне. «Игра вероятностей и случайностей» относится к способности военных сил выявлять, снижать и принимать риск на поле боя. Наконец, «вспомогательный характер политического инструмента» связывает военные усилия с политическим руководством государства и политическими целями, установленными для войны.

Для того, чтобы война была успешной, необходимо обеспечить баланс этих трех элементов. Баланс не подразумевает симметрию, но нужно обратиться к каждому из них и правильно расставить акценты, исходя из характера конфликта и ситуации, по мере развития войны. Герцог Лето, похоже, настоящий мастер такого баланса. Еще до того, как он прибывает на Арракис, Герцог осознает, что ему придется столкнуться с нетрадиционной военной ситуацией. Харконнены попытаются начать против него втайне поддерживаемый Императором конфликт, с целью саботажа и убийства.

Согласно «Словарю военных и смежных терминов» Министерства обороны США, нетрадиционная война представляет собой «широкий спектр военных и околовоенных операций, обычно длительных, преимущественно проводимых через, с или при помощи местных войск или полувоенных формирований: объединенных, подготовленных, экипированных, подкрепляемых и направляемых в той или иной мере внешним источником». Правительственный аппарат Лето находится в безопасности, будучи окруженным преданными и опытными советниками, а военный – вполне надежно защищен войсками, которые он привез с Каладана.

Однако население Арракиса, в лучшем случае неоднозначно относится к смене правящих Домов, а это значит, что герцог Лето должен сосредоточиться именно на элементе населения. Если бы он мог получить поддержку фрименов, это уравновесило бы его «замечательную троицу»: появился бы баланс между его политикой выжидания и возможностью подавления угрозы оставленных позади диверсантов Харконненов. Кроме того, это увеличило бы его возможности управлять народом, а также предоставило бы значительную военную силу для нанесения удара своему тучному кузену, одновременно позволив дать отпор действиям двуличного Императора.

Мы видим, что Герцог начинает работать над этим сразу по прилету на Арракис. Он отправляет Суфир Хавата на переговоры с Фрименами и встречается со Стилгаром, главой Совета вождей фрименов, чтобы начать действия по достижению необходимого баланса элемента населения.

К сожалению, его стратегия не может осуществиться до тех пор, пока Император и барон Харконнен не нанесут удар. После этого характер конфликта резко меняется. Так остается ли теория «троицы» в силе?

Если возникают проблемы с теорией «троицы» и появляются нюансы, связанные с характером конфликта, виной тому, пожалуй, опыт Клаузевица. Следовательно, стоит поставить его работу в нужный контекст (т. е. в контекст существующего конфликта).

Опыт Клаузевица был основан на наполеоновских войнах, хотя сам он провел не так много времени на поле боя. Эти войны включали массовые формирования солдат, лошадей и пушек, несущих друг другу хаос и разрушение. Использование непостоянных войск не было особо распространено, а если и практиковалось, как, например, у испанских партизан на Пиренейском полуострове или у тирольских горцев, то рассматривалось как стратегическое дополнение к более официальным структурам, ведущим обычную войну, поддерживая англо-португальские силы в первом случае или создавая возможности для австрийской армии – во втором. Это не было новым событием, поскольку аналогичная ситуация произошла ранее в Новом Свете во время Семилетней войны и Американской революции.

Вы заметите, что в этих примерах все конфликты разыгрывались в обстановке противостояния государств или с тесным взаимодействием между нерегулярными войсками и государством (например, тирольские горцы). Таким образом, мы видим, что Клаузевиц прежде всего, ориентирован на государство, но это и так понятно. В конце концов, политические изменения, охватившие Европу начиная Французской революции и последующего прихода к власти императора Бонапарта, были самыми значительными для развития современного государства со времени Вестфальского мира, последовавшего за окончанием Тридцатилетней войны.

В этот период истории государство было всем. Работа Клаузевица отражает два вышеупомянутых фактора, когда роль нерегулярных войск сводится к нетрадиционным методам ведения войны в поддержку регулярных войск, которые являются главным инструментом государства для достижения поставленной цели.