Якоб Бёме - Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении

Обыкновенно мудрецы говорят, что все люди равны по своей человеческой природе. А я утверждаю, что все доброе, чем обладали все святые, и Мария, Матерь Божия, и Христос по Своему человече­ству,— мое достояние в этой природе.

Теперь вы можете спросить меня: если уже в этой природе я обладаю всем тем, что Христос мог бы мне дать по Своему человече­ству, отчего же мы так высоко ставим Христа и почитаем Его Госпо­дом и Богом? Оттого, что Он был вестником от Бога к нам и принес нам наше блаженство; но блаженство, которое Он принес нам, было наше. Там, где Отец рождает в сокровенной глубине Своего Сына, бьет ключом эта природа. Природа же эта проста и едина. И если с ней и связано нечто, что проглядывает через все, то это "ничто".

Далее я говорю о другом и более трудном. Кто пребывает в на­готе и чистоте этой природы, тот должен преодолеть личное на­столько, чтобы делать то же добро тому человеку, который находит­ся по ту сторону моря и которого он никогда не видал в лицо, как и тому, кто теперь с ним и кто его заветный друг. Пока ты желаешь добра для себя более, чем для человека, которого ты никогда не ви­дал, ты поистине неправ и ни на один маленький миг не заглянул в эту простую глубину. Быть может, ты и видел истину в бледном мысленном отображении ее, как бы в подобии, но ты никогда не обладал наилучшим.

Для этого ты должен быть чист сердцем. А лишь то сердце чис­то, которое все созданное превратило в "ничто". И ты должен нако­нец освободиться от "ничто".

Спорят о том, что так горит в аду? Все учителя говорят обык­новенно, что это своеволие. Но я утверждаю: в аду горит "ничто". Сравнение: возьми горящий уголь и положи его на мою руку. Если бы я сказал: уголь жжет мою руку, то я был бы несправедлив к нему. Если я должен определить, что, собственно, меня жжет, то это дела­ет "ничто". Ибо в угле есть нечто, чего нет в моей руке. Если бы рука обладала всем тем, чем обладает и что дает уголь, она была бы впол­не огненной природы. И бросили бы тогда на мою руку весь огонь, который когда-либо горел, он не причинил бы мне боли. Поэтому я утверждаю, что Бог и все те, что пребывают в блаженном созерца­нии Его, имеют нечто, чего не имеют отлученные от Бога. И единст­венно это "ничто" мучит пребывающие в аду души больше, чем своеволие или какой-либо огонь. Я говорю правду: поскольку ты захвачен этим "ничто", постольку ты несовершенен. Поэтому, если вы хотите быть совершенны, вы должны освободиться от всякого "ничто".

"Бог послал в мир своего Единородного Сына". Вы не должны понимать это по отношению к внешнему миру, поскольку Он с на­ми ел и пил,— вы должны понимать это по отношению к внутрен­нему миру.

Как истинно, что Отец в Своей простой божественной природе рождает Сына, так истинно и то, что Он рождает Его в сокровен­нейшем духе. И это внутренний мир. Здесь Божья глубина — моя глубина. И моя глубина — Божья глубина. Здесь я пребываю вне моего, как и Бог пребывал вне Своего.

Для того, кто хоть на мгновение заглянул в эту глубину, тысяча фунтов червонного золота — не больше поддельного гроша. Из этой сокровеннейшей глубины должен ты творить все, что творишь без всякого "зачем".

Я решительно утверждаю, что пока ты делаешь что-нибудь ра­ди царствия небесного, ради Бога или ради твоего вечного блажен­ства, то есть ради чего-нибудь извне, ты воистину совсем не прав. Конечно, и это можно тебе предоставить, но это не самое лучшее. Ибо воистину, если ты думаешь, что скорее достигнешь Бога через углубление, благоговение, расплывчатые чувства и особое прино­ровление, чем в поле у костра или в хлеву, ты не делаешь не чего иного, как если бы ты взял Бога, обернул вокруг Его головы плащ и сунул бы Его под лавку.

Ибо тот, кто каким-либо образом ищет Бога, схватывает образ, но Бог, сокрытый за этим образом, от него ускользает. Лишь тот, кто не ищет Бога в образе, обладает Им, таким, каков Он есть Сам в Се­бе, и Он сама жизнь.

Если бы кто-нибудь тысячу лет вопрошал жизнь: зачем ты жи­вешь? — и она бы ему вообще отвечала, она не сказала бы не чего иного, как: я живу затем, чтобы жить. И это оттого, что жизнь жи­вет своей собственной глубиной, бьет из себя самой. Поэтому она живет без всякого "почему" и живит себя самое. И если бы кто­нибудь спросил правдивого человека, такого, который действует из своей собственной глубины: зачем ты делаешь свое дело? Если бы он верно отвечал, он не сказал бы ничего иного, кроме того, что: я де­лаю, потому что делаю.

Где кончается тварь, там начинается Бог. И Бог не желает от те­бя ничего большего, как чтобы ты вышел из себя самого, поскольку ты тварь, и дал бы Богу быть в тебе Богом. Малейший образ твари, который ты создаешь в себе, так же велик, как Бог. Почему? Потому что он отнимает у тебя целого Бога. Ибо в то мгновение, когда этот образ входит в тебя, Бог со всем блаженством Своим должен уда­литься. Но когда этот образ уходит, входит Бог. Бог так сильно же­лает, чтобы ты вышел из себя самого (поскольку ты тварь), словно все Его блаженство зависит от этого. Ах, милый человек, какая тебе в том беда, если ты предоставишь Богу быть в тебе Богом?

Выйди же ради Бога из самого себя, чтобы ради тебя Бог сделал то же. Когда выйдут оба — то, что останется, будет нечто единое и простое. В этом едином Отец рождает Сына в глубочайшем источ­нике. Там расцветает Святой Дух, и там возникает в Боге воля, ко­торая принадлежит душе. До тех пор, пока эта воля пребывает не­прикосновенной для твари и всего созданного,— она свободна. Христос говорит: никто не восходит на небеса, кроме Сошедшего с небес.

Все вещи созданы из "ничто". Поэтому настоящий источник их — "ничто".

Поскольку эта благородная воля обращается к твари, постольку она истекает с ней в "ничто".

И вот вопрос: так ли истекает эта воля, что она никогда не смо­жет больше возвратиться? Мудрецы говорят обыкновенно, что она никогда не возвращается, поскольку она истекла временем.

Но я говорю: если воля эта, на один миг хотя бы покинув себя и все созданное, обратится к своему первоисточнику, она восстанет в истинной свободе и будет свободной; и в это одно мгновение все потерянное время возвратится вновь.

Люди говорят мне часто: "Помолись за меня", и я думаю: зачем вы выходите? Зачем не остаетесь в самих себе и не черпаете из сво­его собственного сокровища? В вас самих заключена, по существу, вся правда.

Дай Бог, чтобы мы поистине оставались внутри, в сущности, и владели бы правдой без различия и посредников в истинном бла­женстве! Аминь.

Не бойтесь тех, что хотят умертвить ваше тело, ибо души не мо­Нгут они убить. И оттого не могут, что не может убить дух духа; дух духу может лишь дать жизнь. Те, что хотят вас убить,— это лишь кровь и плоть, и только так умирает человек от другого.