Франсуа Шмитц - Витгенштейн [litres]

– «Философские заметки», которые были написаны в 1929–1930 годах и помогли Витгенштейну получить исследовательскую стипендию;

– «Философская грамматика» – отрывок из большого машинописного текста, начатого в 1932 году, который странным образом не был опубликован целиком;

– «Голубая книга» и «Коричневая книга», которые Витгенштейн надиктовал кембриджским студентам в 1933–1934 и 1934–1935 годах соответственно; причем «Коричневую книгу» можно считать первой, незавершенной, редакцией «Философских исследований»;

– «Замечания по основаниям математики» – совокупность текстов, созданных на основе рукописей и машинописных текстов 1937–1944 годов. Только первой части «Замечаний» Витгенштейн придал практически законченный вид, и она должна была составлять вторую часть «Философских исследований»;

– «Заметки по философии психологии», которые соответствуют двум совокупностям машинописных текстов, напечатанным по просьбе Витгенштейна в 1948–1949 годах;

– «О достоверности» – совокупность написанных от руки заметок, последние из которых сделаны за два дня до смерти.

К этим текстам, созданным Витгенштейном, но отредактированным зачастую не им, следует добавить тексты, происхождение которых до сих пор не установлено.

С одной стороны, были опубликованы сделанные его студентами конспекты лекций, которые он читал в течение 1930/31, 1931/32, 1932/33, 1934/35 и 1946/47 годов, а также конспекты важных лекций зимы-весны 1939 года, посвященных основаниям математики.

С другой стороны, в нашем распоряжении имеются тексты, записанные под диктовку Витгенштейна (или тексты аналогичного происхождения) либо во время встреч с членами «Венского кружка» в период между декабрем 1929-го и июлем 1932 года, либо Вайсманом в 1930–1934 годах, когда тот готовил работу, в которой пытался в доступной форме изложить основные идеи Витгенштейна.

Все эти книги – конспекты лекций и тексты, записанные под диктовку, – являют собой многочисленные свидетельства эволюции философии Витгенштейна, начавшейся в 1929 году, и позволяют заполнить пробел между «Логико-философским трактатом» и «Философскими исследованиями», которые остаются все-таки его единственными подлинными сочинениями.

Почти все эти тексты были с большим или меньшим успехом переведены на французский язык.

Как указывалось выше, зачастую исследователи различают два этапа в эволюции философии Витгенштейна: для удобства назовем их Витгенштейн I и Витгенштейн II. Первый этап был досконально изложен в «Логико-философском трактате», принесшем Витгенштейну известность в определенных философских кругах. Второй отражен главным образом в книге «Философские исследования», изданной после его смерти. Для начала попытаемся кратко охарактеризовать различие между этими двумя этапами.

В «Трактате» говорится о том, что составляет природу языка и мира и благодаря чему возможно понять, что предложения имеют смысл, то есть способны выражать положения вещей и быть истинными или ложными.

Необходимость данного исследования обусловлена тем фактом, что грамматика обычных языков, которые мы учим в детстве, является несовершенной: она позволяет нам строить предложения, которые кажутся осмысленными, тогда как в действительности таковыми не являются. В основном речь идет о предложениях, встречающихся в сочинениях по «метафизике». Выявляя то, что дает предложению возможность быть осмысленным, «Трактат» имеет целью предостеречь от разнузданного употребления обыденного языка и покончить с философскими проблемами, основанными исключительно на неправильном понимании истинной природы языка.

Главный тезис работы Витгенштейна заключается в том, что язык и мир должны иметь нечто общее, если мы понимаем, что можем формулировать предложения, которые могут быть истинными или ложными, то есть осмысленными. Язык и мир объединяет одна и та же логическая форма, которая находит свое выражение в логических предложениях. В этом отношении Витгенштейн намеревается разобраться в «Трактате» с масштабной проблемой, поставленной его великими предшественниками – Фреге и в особенности Расселом, а именно: что есть логическая истина? Вот почему вначале считалось, что «Трактат» привносит нечто новое в особую науку – логику, основательно реформированную этими двумя философами. По этой же причине Витгенштейна I иногда причисляют к логикам.

Таким образом, Витгенштейн ставит себе задачей выявить в «Трактате» самое важное в языке, нечто, делающее возможным, чтобы то, что мы говорим в известных случаях, выражало то, что существует. При этом он вынужденно отходит от обычного языка, организованного не так, как язык логики, и предлагает искусственную систему символов, которая видится ему подобием «идеального языка».

В отношении именно этого пункта особенно наглядна перемена позиции Витгенштейна II в начале 1930-х годов. Он полностью отказался от той идеи, что у предложения имеется определенная форма, делающая его осмысленным, которую нужно выявить, а также при необходимости изобрести искусственную систему символов, в которой эта форма будет незамедлительно проявляться. Смысл того, что мы говорим, обнаруживается в способах употребления нами языковых инструментов, которые в силу своего многообразия несводимы к единой модели. Чистоте логики, которая должна показать общую для мира и языка форму, Витгенштейн II противопоставляет так называемый обыденный язык с его богатством и разнообразием: для того, чтобы определить, что означает то или иное выражение, нужно обратиться к способу его употребления в повседневной жизни.

Однако изменение воззрений Витгенштейна II не затронуло пункт, который был упомянут в связи с «Трактатом». Он не вернулся к идее о том, что большинство философских проблем проистекают от неправильного употребления находящихся в нашем распоряжении речевых средств.

Таким образом, Витгенштейн II придерживался мнения, что философы не понимают логики языка, однако логика в данном случае означает лишь способы функционирования слов и выражений, такие способы, которые обнаруживаются в повседневной речи. Поэтому для преодоления вышеназванных проблем, которые Витгенштейн II сравнивает с болезнями разума, важно напомнить, каково это употребление, описать способы функционирования того или иного слова. Разумеется, это сделать непросто, поскольку речь идет не о том, чтобы устраивать уличные опросы с целью узнать, как употребляется то или иное выражение, а о том, чтобы вспомнить то, что, в общем-то, всегда было известно, но тем не менее забыто, или, если угодно, нарисовать подобие карты нашего языка.