Массимо Пильюччи - Счастливая жизнь. Руководство по стоицизму для современного человека. 53 кратких урока ныне живущим

Справедливостьхарактеризует действие, лишенное пристрастности по отношению к другим. Справедлив тот, кто, всегда проявляя уважение к достоинству других людей, поступает с ними так, как хотел бы, чтобы и они поступали с ним.

Умеренностьозначает склонность в любой ситуации делать не менее, но и не более того, чем требуется в конкретном случае.

Важнейшая особенность учения стоиков заключается в том, что все четыре добродетели считаются неразрывно связанными между собой: взятые в совокупности, они составляют лишь различные грани самой главной добродетели, которую можно назвать мудростью – в широком смысле этого слова. Нельзя, например, быть смелым и одновременно несправедливым. Если вы храбритесь перед лицом опасности, руководствуясь неправильными резонами, то вы не можете считаться нравственно смелым человеком: вы просто самонадеянны или даже хуже того.

Давайте предположим, что ваш начальник у вас на глазах притесняет сослуживца. Следует ли вам вмешаться? Стоический подход предполагает «активацию» всех четырех добродетелей разом. Практическая мудрость напоминает вам, что вмешиваться в такого рода ситуации хорошо для вашей репутации, тогда как не вмешиваться плохо, а это означает положительный ответ на поставленный выше вопрос. Смелость требует, чтобы вы вступились за сослуживца, несмотря на то что начальник может вам за это отомстить. Справедливость говорит, что вы сами не захотели бы подвергнуться подобным притеснениям и оценили бы по достоинству помощь любого, кто вступился бы за вас. Следовательно, логика требует от вас поступать так же и в отношении других. Наконец, умеренность подсказывает надлежащий ответ начальнику: тихо возражать себе под нос – слишком мало, но накинуться с кулаками – слишком много.

Помогая людям стать лучше, стоики придумали целый ряд практических упражнений, среди которых ведение дневника, медитация, мягкие формы временного самоограничения [11] Подробный перечень 52 стоических практик и описание того, как применять в жизни, можно найти в книге: Massimo Pigliucci and Gregory Lopez, A Handbook for New Stoics: How to Thrive in а World out of Your Control , The Experiment, 2019. . Постоянное и вдумчивое обращение к четырем добродетелям, полагали они, поведет вас долгим путем совершенствования собственного нрава и подготовит к служению тому, что стоики называли «человеческим космополисом».

Эпиктет жил на несколько веков позже Зенона. В философию стоиков он ввел ряд новшеств, в том числе предложив радикально новый способ практического осуществления положений этого учения. Удивлять это не должно, поскольку каждая философская (и, безусловно, религиозная) доктрина, все время сталкивающаяся с внутренними и внешними вызовами, представляет собой постоянно меняющийся набор идей. Вследствие этого любая философия подвержена преобразованиям; через них она приспосабливает себя для практического использования в конкретную эпоху.

В подтверждение этого можно заметить, что всего лишь через два поколения после Зенона один из величайших логиков Древнего мира Хрисипп из Сола внес так много уточнений в изначальные положения стоицизма, что Диоген Лаэртский сообщает: «Не будь Хрисиппа, не было б и Портика» [12] Цит. по: Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – М.: Мысль, 1986. С. 301. . Под этим имелась в виду серьезность тех новаций, которые он привнес в учение стоиков. Но еще до Хрисиппа, равно как и после него, истинность этого учения оспаривалась представителями эпикурейства и скептицизма, а само оно в своей эволюции выявило три самостоятельных периода, которые без особых затей стали называть ранней, средней и поздней Стоей.

Одно из новшеств Эпиктета заключалось в разработке замысловатой «этики ролей» – морального подхода, основанного на вдумчивом отношении к различным ролям, исполняемым нами в жизни. В их число входят: главная роль – человека, живущего в обществе; роли, выбираемые нами, – например, отца или друга; а также роли, задаваемые нам обстоятельствами, – например, сына или дочери. Предложенная Эпиктетом ролевая этика была, в свою очередь, развитием и конкретизацией похожей теории, разработанной Панетием Родосским, философом средней Стои, жившим в 185–109 годах до н. э.

Теперь я хотел бы сосредоточиться на двух важнейших аспектах философии Эпиктета, поскольку именно они послужат опорой для наилучшего понимания и правильного использования этого «Руководства по стоицизму». Речь идет о так называемой дихотомии контроля и трех навыках стоической практики [13] Детальное обсуждение дихотомии контроля и трех дисциплин см. в книге: Pierre Hadot, The Inner Citadel: The Meditations of Marcus Aurelius , Harvard University Press, 2001 (в особенности главы 5–8). .

Дихотомия контроляобозначается Эпиктетом в самом начале «Энхиридиона»:

Из существующих вещей одни находятся в нашей власти, другие нет. В нашей власти мнение, стремление, желание, уклонение – одним словом все, что является нашим. Вне пределов нашей власти – наше тело, имущество, доброе имя, государственная карьера, одним словом – все, что не наше.

Изложенное современным языком, это положение означает, что мы отвечаем только и исключительно за вынесенные нами суждения, принятые нами мнения и разделяемые нами ценности, а также за наши решения действовать или бездействовать. И ни за что больше. Мы даже не властны контролировать нашу умственную активность, которая, по мнению современной науки о мозге, во многом осуществляется без нашего участия. На все остальное – в особенности на такие внешние обстоятельства, как здоровье, богатство, репутация и тому подобное, – мы можем пытаться влиять, но в конечном итоге они зависят от поступков других людей, а также от сложившихся обстоятельств. Как и в упомянутой выше «Молитве о душевном покое», основная идея здесь в том, что нам нужно культивировать в себе мудрость различать между тем, что находится в рамках нашего контроля, и тем, что остается вне его, воспитывая в себе смелость энергично подступаться к первому и с невозмутимостью принимать второе.

Дихотомия контроля не была изобретением Эпиктета: он просто выдвинул ее в центр своей версии стоицизма. В отличие от своих предшественников, Эпиктет сформулировал дихотомию контроля наиболее ясно, всесторонне исследовал вытекающие из нее следствия и неизменно обращался к ней в своей практике учителя философии. При этом более ранний вариант этой идеи можно найти у Сенеки: тот противопоставлял добродетель, всегда остающуюся на совести самого человека, внешним обстоятельствам, всецело определяемым Фортуной [14] См., например, письма Сенеки: 9.13; 36.6; 51.9; 59.18; 66.22, 34 и 50; 74.1 и 19; 76.21 и 32; 82.5; 85.40; 92.24; полностью 98-е; 118.4; 119.11. Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию. – М.: Наука, 1977. . Дихотомию контроля можно обнаружить и в сочинении Цицерона «О пределах блага и зла». И хотя Цицерон, живший между 106 и 43 годами до н. э., принадлежал скорее к школе скептиков, а не стоиков, он сочувственно относился к стоицизму, узнав о нем от Посидония, представителя средней Стои, – то есть из первых уст. Более того, именно Цицерон, на мой взгляд, предложил лучшую из встречавшихся мне метафор, позволяющую правильно понять дихотомию контроля: