Владимир Абрамов - Психиатрия будущего: от агрессивного догматизма к поиску человеческих смыслов

Несмотря на то, что нейронауки открывают новые возможности для биологической психиатрии, ее слабость, прежде всего, связана с концептуальными особенностями работы врача-психиатра. В частности, если врач-психиатр связывает психическое расстройство с патологией головного мозга, то в структуре клинических проявлений и диагностических признаков должны преобладать неврологические нарушения как непосредственно отражающие особенности мозговой дисфункции. Однако психические расстройства описываются исключительно в психопатологических терминах. С другой стороны, представление о мозговых дисфункциях как об основе психических расстройств является основанием, как и при неврологических расстройствах, для использования инструментальных методов визуализации функционального состояния головного мозга. Ожидаемыми в этих случаях могут быть методы электроэнцефалографии, вызванных потенциалов мозга, компьютерная томография, метод транскраниальной магнитной стимуляции, реоэнцефалография, эхоэнцефалография, гаммаэнцефалография, магниторезонансная томография, позитронная эмиссионная томография. Однако результаты этих исследований, информативные при неврологических заболеваниях, оказываются бесполезными при диагностике и лечении психических, субъективно-личностных расстройств, коррекции психопатологического опыта человека.

В настоящее время отсутствует общепринятое понимание психического и биологического как единого семантического пространства. Современная психиатрия, ее реальность представлены устоявшимися нейробиологическими знаниями, как официальной платформой психиатрии, и попытками (слабореализуемыми) ее ценностно-смыслового представления, которые рассматриваются как антипсихиатрические взгляды (Kendler K.A., 2001) или как «пространство» онтологического истолкования антропологической сущности психической патологии (Власова О.А., 2010). Существует даже понятие «психиатрический нейрореализм» или «биологический редукционизм» – убежденность в том, что всю полноту информации о психическом состоянии пациента могут дать методы исследования функций нейрона. Классическая психиатрия как медико-биологическая дисциплина, связанная с нарушением деятельности головного мозга, должна была бы иметь свой (нейропсихиатрический) лексикон, однако весь спектр психиатрической терминологии исключительно феноменологический (бред, галлюцинации, эйфория и т.п.).

Врач-психиатр может осуществить диагностическое исследование только в ходе беседы с конкретным пациентом. Ведь пациент жалуется не на нарушение функций мозга или дофаминовой нейротрансмиссии, а на проблемы с самочувствием в субъективном пространстве: тревогу, «голоса», апатию, наплывы мыслей и т.п. Поэтому с точки зрения клинических проявлений психические расстройства – это компетенция врача-психиатра, а с точки зрения механизмов их возникновения – невролога. По-видимому, с этим связано использование в недалеком прошлом понятия «психоневролог».

Современные психиатры – с одной стороны, это единомышленники и последователи В. Гризингера, который еще в середине XIX века однозначно утверждал, что все, что мы причисляем к области психического, есть функция мозга, следовательно, психиатрам нужно изучать и лечить мозг. С тех пор этот тезис, всесторонне оформленный в рамках естественнонаучной психиатрии, декларируется как основополагающий принцип психиатрического мировоззрения. Он, в частности, реализуется в системе т.н. биологического (в т.ч. психофармакологического) лечения больных. Однако, с другой стороны, в диагностической работе из двух эвристических пространств (мозг как объект нейрофизиологии и субъективный психический опыт) врач-психиатр в качестве приоритетного скорее изберет последнее. Именно психическое состояние, психопатологические особенности пациента, психопатологический ментальный процесс, а не состояние его нейротрансмиссии, прежде всего, интересует врача-психиатра. Однако недоступность психических (психопатологических) явлений непосредственному наблюдению делает естественнонаучный подход непригодным для клинического исследования и формирования целостного представления о больном.

Существенным способом закрепления за психиатрией статуса медико-биологической дисциплины явилось включение психических расстройств в МКБ. Однако эта классификация представляет собой систему психопатологической навигации без доказательств существования конкретных болезней, но опирающаяся на мнение группы уважаемых психиатров, которые считают, что такие болезни существуют. Основной принцип работы в этой системе – подгонка диагнозов под официальные стандарты с сомнительным научным статусом. Целесообразность их использования аргументируется «широким международным клиническим интересом к тому, чтобы они существовали».

История создания МКБ (раздела психических и поведенческих расстройств) – это, образно говоря, история перестановок на книжной полке и пополнения книжных экземпляров по принципу случайного выбора. Периодический пересмотр количества (всегда в сторону увеличения) и клинических описаний выделяемых диагностических категорий не приближает к пониманию природы и этиологии психических расстройств, и исключает возможность толкования их в контексте доказательной медицины. Более того, разграничивать болезни с неизвестной этиологией только по типичным, часто пересекающимся симптомам, невозможно.

Несмотря на то, что МКБ является воплощением естественнонаучной парадигмы психиатрии и ее декларации биологического содержания, приоритетным ее ресурсом является анализ клинических проявлений болезни, а не поиск концептуальных объяснений ее причин. В настоящее время психиатрия не готова представить исчерпывающую теорию психических расстройств. Поэтому в МКБ-10 все психические расстройства сведены лишь к клиническим описаниям того, что присутствует в жалобах пациента и не может быть распознано как психическая реальность. Однако, если перефразировать Евангелие, не будет пользы от психиатрического исследования и воздействий, если они не устремлены к благу живой человеческой души. Но именно принципы классической психиатрии исключают ее толерантное отношение к душе, иначе психиатрия не являлась бы наукой (Kendler K.A., 2001).

Категориальный подход – обобщенное описание конкретных признаков (критериев) определенных диагностических категорий; сочетание описания основных и любых значимых, но менее специфических признаков (не только симптомов) определенных диагностических категорий и «диагностических указаний», определяющих количество и соотношение признаков, необходимых для постановки диагноза.