Т. Касумов - Век агрессии. Чувства и мысли, поведения и действия

Все эти связи преломляются посредством так называемой агрессивной культуры и особенностями восприятия действительности человеком. Под агрессивной культурой мы понимаем то, что производится самой жизнью и становится способом выражения деструктивного поведения и действий, выраженных и чувствами, и мыслями. А вот особенности восприятия говорят о том, как мы осваиваем агрессию и всё то, что с ней связано, будь то наблюдаемые агрессивные действия или информация о них. В Век агрессии такие связи образуют общий план, при довлеющих значениях агрессии. Причинно- следственные связи агрессии остаются на вторых планах, образовывая специфические поля агрессивного. Существующие традиционные теории агрессии можно было бы отнести к изучению таких полей. Такие наработки позволяют, исходя уже из общего плана, рассматривать под заданным углом наиболее значимые характеристики агрессии и все те составляющие, которые выражают её развитие и особенности существования в Век агрессии.

Продолжая наш путь – путь обоснования концептуальных представлений о вековой значимости агрессии, нам предстоит в узловых местах углубляться и делать пояснения. И здесь первым делом нам понадобятся рабочие понятия «комплекс» и «трансформация». Понятие «комплекс» даёт представление об агрессии как целостности, а «трансформация» – указывает на преобразования агрессивного, выражающего суть Века агрессии. Отметим также, что комплекс агрессии – это набор чувств, мыслей и образцов, которые выражают личностные и коллективные состояния агрессивного. Трансформацию же комплекса агрессивного в состояния всеохватности и вседозволенности мы будем рассматривать как сущностный процесс становления Века агрессии.

Далее мы станем различать агрессию структурно, как укоренившуюся предрасположенность к действию или готовность быть агрессивным. В такой предрасположенности природно-биологические составляющие агрессивного тесно переплетаются с социально-политическими обстоятельствами жизни. Более того, сама эта предрасположенность доводится и утверждается до обыденного в поведении людей. Образуется новое свойство общественного человека быть агрессивным во всём и всегда. Отсюда мы допускаем, что всеохватность агрессии как особенность человеческого поведения, доведённая до обыденных проявлений, и есть то, что окончательно утверждает её в границах Века агрессии. Однако также будет верным то, что объяснение феномену «Век агрессии» следует искать на путях единения нового со старым и обеспечения целостности проблематики агрессии. Ибо как справедливо замечает К. Юнг: « даже самая оригинальная и самостоятельная идея не с неба падает, а произрастает на уже имеющейся, объективно заданной интеллектуальной почве, корневая система которой – независимо от того, хотим мы того или нет, представляет собой теснейшее переплетение». 2 2 Карл Густав Юнг. Феномен духа в искусстве и науке. М. 1992. С. 45.

Переплетение традиционного понимания с новыми взглядами на агрессию, их единение в целостности подхода наших изысканий, будут рассматриваться на основе шести вопросов-утверждений. Мы их различаем как утверждения, которые побуждаются вопросительной составляющей для поиска новых утвердительных аргументов. Этим они отличаются от других вопросов, например, риторических, перед которыми не ставятся такие цели. С усилением же утвердительных начал, симбиоза традиционного (интегральность агрессии) и нового подхода (агрессия как надличностная сущность) необходимость в вопросительной части начнёт отпадать. Вот сами «вопросы-утверждения»:

– имеет ли смысл агрессия сама по себе, агрессия как данность вообще, независимо от своих форм и масштабов;

– может ли агрессия довлеть над человеком, не соизмеряясь с его желанием, возможностями и волей;

– является ли интегральность окончательной характеристикой в агрессии;

– какие механизмы способствовали становлению самостоятельных начал агрессии, сохранению её как надличностной сущности, расширению возможностей всё охвата в мире людей;

– почему не массовость убийств, санкционированных агрессивными войнами, а всеохватность агрессии, доведённая до обыденности в относительно мирное время, становится сущностной характеристикой Века агрессии;

– отчего в Век агрессии враждебные желания как необходимость действовать выражаются агрессивно в большей мере.

Это вопросы о сущности и значениях агрессии, но это и утверждения об их данности. Применительно к Веку агрессии они должны в первую очередь определять то, в какой мере агрессия могла бы быть оправданием существования самой себя в мире людей, и тогда уже выходить на понимание того, в силу чего она смогла стать характеристикой века? Утверждения ответов не могут ограничиваться лишь сугубо познавательным любопытством, они должны иметь значения и протекать в русле развития новых аспектов теоретизирования агрессии.

Согласившись с тем, как надо рассматривать вопросы-утверждения, примем к сведению одно сущностное положение: то, что агрессия, будучи жизненной силой в веках, имеет все основания определяться в качестве фактора цивилизационного развития. И что достижения, скажем, в той же области военной техники и технологий не могли быть сделаны без учёта реалий агрессии. В то же время мы вправе будем усомниться в понимании смысла агрессии лишь из непосредственного опыта, ибо есть и иные познавательные возможности, представляющие предмет более выпукло и в отрыве от поверхности вещей. Однако подробнее об этом и умопостигаемом скажем позже, а пока отметим одно: если говорить о субъекте агрессии, который преследует свои цели, мыслит категориями захвата и разрушений, то «да», в таких контекстах, конечно же, видится «свой смысл» и «свой умысел», как захватнический интерес и своё оправдание агрессии. Более того, такая агрессия бывает сразу помещена в смысл, как сказал бы французский философ Анри Бергсон.

Но могла ли одна смысловая заданность субъектов агрессии, одни «интересы», взятые в своём множестве, придать в целом агрессии такую всеохватную силу и те значения, которые позволяют нам ныне ставить вопрос и говорить уже о Веке агрессии?

Изначально на такой вопрос у нас просто не могло бы быть ответа. Надо было думать и предметно размышлять об этом и других возможных обстоятельствах развития Века агрессии. То, как посредством генезиса было осуществлено раскрытие заданности агрессии, какие из них были выделены в качестве динамических образований, раскрывающих во взаимосвязях сущности Века агрессии. Есть и развёрнутый ответ с различными экскурсами, предложенными в данной работе. А эти экскурсы, забегая вперёд, есть чувства и мысли, поведение и действия, которые и были вынесены нами в название книги. Думается, что именно эти составляющие и задаваемые ими в единстве объёмные характеристики агрессии в своём наступательном развитии и взаимосвязях послужили основой для становления Века агрессии, а именно: такой протяжённости жизни человечества, которая полнится всеохватностью агрессии. В развитие сказанного мы станем рассматривать эти составляющие как части целого, то есть целостности новой агрессии, и, таким образом, разместим их в концептуальной схеме «Век агрессии».