Антон Липатов - Истории зелёных стен

Мы придумали измерения для удобства собственной жизни, ее понимания, делая горделивое лицо, будто действительно что-то в этой самой жизни понимаем. Ах, если бы это было действительно так, учинили бы мы столько ошибок на своем единственном пути? Говорят, у жизни несколько дорог и мы можем выбрать не ту. Лично я не видела дорог и выбор мне, собственно, никто не предлагал тем более.

Мы осторожно поднялись по этой лестнице.

– Страшновато… Но, давай осмотримся, коль поднялись!

– Да, приятного мало, – собирая паутину с волос подтвердила я.

– Крайне сомнительное мероприятие: что тут интересного? Коробки?

– Смотри…

Я так же уставилось в одну точку, как когда-то смотрела на эту загадочную дверь. На полу лежала книга. Пыльная, зеленая книга с названием, которое никак не сочеталось с дизайном ее обложки, похожей на тысячелетнюю шкуру ящерицы, когда-то сбросившей ее тут.

– «Истории зеленых стен»? Вы серьезно?! Похоже на склоки не очень здоровых сознаний, изрыгнувших хором что-то невнятное и, как результат, получилась такая вот фразочка.

Разумеется, наше любопытство взяло верх. Мы сели на пол. Свет от окна позволял нам прочесть то, что было в этом ворохе страниц. После самого осторожного в жизни открытия книги стало ясно, что в ней что-то не так. Написана она была будто в спешке. Почерк прерывистый, много сокращений. Перевернув обложку, дав вдохнуть этой книге впервые, вероятно, за много лет, затхлого чердачного воздуха, мы обе почувствовали страдания сотен людей даже не начав читать ее.

Может это дневник или что-то мистическое? А может атмосфера чердака и непонятной находки начала управлять сознанием не по тому направлению.

Птица вдруг подняла глаза. Небо стало темней, а от того еще загадочней и интересней. Птенцы мирно спали в своем закрытом пространстве, полагая, что это и есть мир, жизнь, где все так и должно быть.

В этом черном небе, птица начала читать первые знаки природы, видеть звезды. Ее черные зеркальные глаза стали отражать свет луны, тщательно охраняемой занавесом тайн. Я перелистнула страницу и текст в тот момент для меня стал таким, будто его писала сама я: мой стиль разговора, мой почерк. Я смотрела на буквы, отчетливо видела все строки, но сознание отказывалось принимать содержимое страниц.

Все эти буквы, больше похожие на неизвестные человеческой природе символы и знаки, мелькали яркими вспышками перед моими глазами, выжигая смысл их присутствия на этих желтых страницах.

Мое имя Грейс. И я рассказываю лишь те отрывки, которые тлеющим, смердящим шрамом создавали дымный фрагмент того, что я называла памятью.

Памятью зеленых стен.

Наш наставник не любил подбадривать. Он говорил, что мы должны быть сильными, ибо дальше может быть только тяжелей.

В этом месте постоянно рассказывают странные и совершенно запутанные истории. Люди приходят сюда, чтобы сбросить накопившийся груз от своих же собственных тяжелых мыслей, не дающих сил двигаться дальше. Мыслей, которые гирей на ноге сковывают даже попытку сделать шаг на пути той жизни, которой бы им хотелось.

Многие из вас видят путь, но не могут идти по нему, а некоторые запутались настолько, что видят дорогу как распустившийся клубок шерстяных ниток – безобразный, с торчащими клочками шерстинок ворох, без начала и конца.

На сегодняшний день эти ледяные зеленые стены выслушали достаточно, чтобы стать еще холодней. Но вы, уходя из этой комнаты, начинаете постепенно согреваться.

Тепло от умиротворения и чувства завершенности. Казалось бы неразрешимой задачей, теплым потоком плавно распределяется по венам, артериям, мельчайшим капиллярам согревая даже душу и сознание.

Итак, сегодня стены напомнят истории тринадцати человек. Это уже хорошо для особо суеверных. Более светлого числа просто не найти, ведь у Иисуса было двенадцать учеников и он – тринадцатый.

Я – тот дом, чьи стены умеют слушать. Чьи комнаты чувствуют ваши переживания. Чьи окна впускают свет в ваш удивительно темного окраса мир, через призму вашей постепенно нарастающей открытости.

Я тот, кто ничего не дает, но забирает. И после вашего рассказа вы поймете, что не обязательно кого-то просить о чем бы то ни было. Достаточно лишь освободиться.

Потому что для того, чтобы двигаться в будущее, необходимо сбросить ненужный рюкзак с прошлым, который так тянет книзу за плечи, ставя на колени и постепенно укладывая на пропитанную стонами таких же землю, не давая возможности даже ползти.

Все приехали ко мне из разных стран, наслышаны про меня из разных источников.

Тут все едины. И несмотря на то, что вы считаете вашу ситуацию уникальной – это не так. Всех вас объединяют тревоги и терзания. Вы считаете, что ваша история запутанней чем у другого – но все относительно. Даже смерть относительна. Поэтому, мои зеленые стены впитают всю грузность ваших повествований.

На каждой из комнат будет написано соответствующее имя. Правил поведения для вас нет. Однако, стоит учесть, что закрыв за собой дверь вы не выйдете, пока история будет не рассказана до конца.

Посетитель № 346. Беатрисс К., Ля Аркеролль, 1998 год.

Добраться до дома было нелегко. Но когда ты не можешь спать месяцами от того, что не понимаешь, что произошло – ни один психолог не поможет.

Мое имя – Трисс. Я из тех людей, которые столкнулись с необъяснимым, происходящим в современном мире, чуждом старых обрядов, утратившем все познания о сакральном или невозможном для простого объяснения вещам. Пройдя непомерное количество психологов, экстрасенсов и медиумов, я была в полном отчаянии, когда последняя из посещенных мной медиумов рассказала об этом доме.

Ничем не примечательный старый дом стоит между весьма современных домов Лонгсайдвилля. Асфальтированная улица, мощеный тротуар, уютные светские домики от одного до двух этажей. Вдоль улицы с невероятной точностью в периодичности, стоят уже повидавшие не один десяток лет деревья.

Столь окутанный тайнами дом представлялся мне в полуразрушенном состоянии, как в фильмах ужасов про дома с богатой историями несчастий. Однако, он выглядел вполне себе достойно. Конечно, он обветшал, фасад оставлял желать лучшего. Окна не были заколочены, никаких табличек о продаже рядом не было видно. Да и солнечная погода никак не настраивала на мистические настроения.

Городок жил тихой жизнью: проезжали машины и дети на велосипедах, дамочки в возрасте шли со внушительным размерами бумажными пакетами продуктов, а во дворах жилых домов непременно поливались газоны.

Подойдя к дому, я, однако, испытала неловкое чувство, увидев список посетителей «на сентябрь».