Александр Болдачев - От начала до конца истории. Сборник статей

Свое «предположение о таком внутреннем механизме отбора» Поппер поясняет схематически: p> s> a («структура предпочтения и контроль ею вариаций отбора структуры умения и ее вариаций; и это, в свою очередь, контролирует отбор чисто анатомической структуры и ее вариаций» (Поппер, 1995: 41)).

Правда, ни философы, ни биологи не восприняли эту концепцию многоуровневого, иерархического отбора. Биологи – по вполне объективной причине: она была построена с использованием заведомо ложного с точки зрения генетики предположения о существовании генов, отдельно отвечающих за «предпочтения» (p), «умения» (s) и анатомию (a).

Однако привести концепцию множественности уровней отбора и взаимозависимости их критериев (решаемых проблем по Попперу) в соответствие современным биологическим данным несложно. Следует только принять во внимание вполне тривиальный тезис, что на каждом уровне отбора – скажем, поведенческом, организменном (онтогенетическом) и клеточном (генетическом) – существуют свои механизмы обеспечения отбора : свои варьируемые параметры и свои формы фиксации результата . Вариации поведения закрепляются в нескольких поколениях обучением и подражанием. Морфология организма может варьироваться в пределах допустимых вариантов онтогенеза и закрепляться в поколениях через влияние организма матери на зародыш (см. эпигенетическую теорию эволюции (Шишкин 1988)) – и онтогенетический отбор так же, как и на поведенческом уровне, проходит без изменения генома. И только на клеточном уровне – точнее, на уровне половой линии клеток – отбор и закрепление идет на основе стандартного генетического механизма. По сути, концепция Поппера сводится к констатации наличия нескольких относительно автономных уровней отбора, каждый высший из которых может рассматриваться как внешняя среда для низшего : онтогенез приспосабливается к поведенческой среде, половая линия клеток – к изменениям онтогенеза. Естественно, что адаптация каждого нижестоящего уровня идет в направлении обеспечения максимальной поддержки, обеспечения воспроизводства феномена вышестоящего уровня, что в конечном счете поэтапно (от генетического уровня к онтогенетическому) должно приводить к генетическому закреплению поведенческих феноменов. (Подробнее о концепции уровневого отбора см. Болдачев 2007: 138—150).

Философски обобщая изложенную концепцию уровневого отбора в терминах Карла Поппера, можно заключить, что проблемы, которые сам создает биологический организм своей поведенческой активностью, являются гораздо более значимым и сильным критерием отбора путей онтогенеза, а следом и генетического отбора, чем абстрактная среда. И только наличием иерархии взаимосвязанных проблем можно объяснить направленность процесса их решения – хода эволюции.

Но дадим слово самому Попперу: «Такие люди, как Батлер и Бергсон, хотя, как я полагаю, они и совершенно ошиблись, выдвигая свои теории, тем не менее, были правы в своей интуиции. Жизненная сила („способность“), конечно, действительно существует – но она, в свою очередь, является скорее продуктом жизни, отбора, чем какой-либо „Сущностью“ жизни. В действительности именно предпочтения определяют направление развития. И это направление не ламаркистское, но дарвиновское» (Поппер, 1995: 43).

1. Болдачев А. В. 2007. Новации. Суждения в русле эволюционной парадигмы. СПб.: Изд. СПб. университета.

2. Поппер К. Р. 1995. Дарвинизм как метафизическая исследовательская программа. Вопросы философии 12: 39—44.

3. Поппер К. Р. 2000a. Эволюционная эпистемология. Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. Карл Поппер и его критики / Ред. В. И. Садовский. М.: Эдиториал УРСС. С. 194—209. С. 57—74.

4. Поппер К. Р. 2000b. Естественный отбор и возникновение разума. Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. Карл Поппер и его критики / Ред. В. И. Садовский. М.: Эдиториал УРСС. С. 194—209. С. 75—91.

5. Поппер К. Р. 2000c. К эволюционной теории познания. Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. Карл Поппер и его критики / Ред. В. И. Садовский. М.: Эдиториал УРСС. С. 194—209.

6. Поппер К. Р. 1983a. Предположения и опровержения. Рост научного знания. Поппер К. Логика и рост научного знания / Ред. В. И. Садовский. М.: Прогресс. С. 240—289.

7. Поппер К. Р. 1983b. Эпистемология без познающего субъекта. Поппер К. Логика и рост научного знания / Ред. В. И. Садовский. М.: Прогресс. С. 439—495.

8. Поппер К. Р. 1983c. Об облаках и часах. Подход к проблеме рациональности и человеческой свободы. Поппер К. Логика и рост научного знания / Ред. В. И. Садовский. М.: Прогресс. С. 496—557.

9. Решер H. 2000. Пирс, Поппер и методологический поворот. Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. Карл Поппер и его критики / Ред. В. И. Садовский. М.: Эдиториал УРСС. С. 209—221.

10. Шишкин М. А. 1988. Эволюция как эпигенетический процесс. Современная палеонтология , М.: Недра. С. 142—169.

Анализ, казалось бы, предельно общего вопроса о прогрессивности биологической эволюции перерос в подробный разбор соотношения системных и сугубо адаптивных изменений организмов и привел к формулированию новой концепции макроэволюции, с одной стороны, согласующейся со многими ранее необъяснимыми эмпирическими данными, с другой – не требующей пересмотра основных исходных положений современной теории эволюции (неодарвинизма).

Уже более полутораста лет биологи сначала в рамках дарвинизма, а потом и неодарвинизма (синтетической теории эволюции) не могут найти однозначный ответ на вопрос о наличии прогресса в биологической эволюции. И как во многих десятилетиями ведущихся научных дискуссиях, проблема во многом порождена неоднозначностью трактовки терминов, в данном случае – понятий «прогресс» и «эволюция» [Расницын. 1971; Марков А. В.].

На уровне здравого смысла, вроде, ясно, что рыбы прогрессивнее одноклеточных организмов, а млекопитающие – земноводных. Однако в этом вопросе, конечно, следовало бы прислушаться к мнению многих биологов, которые называют такой подход ненаучным, субъективным. Во-первых, здравый смысл не может предложить никаких объективных критериев прогрессивности. Использование таких характеристик системы, как сложность, и других, столь же неоднозначных, в большей степени описательных характеристик наталкивается на законное требование указать критерии этой самой сложности. Во-вторых, в современной теории биологической эволюции, в основе которой лежит принцип естественного отбора (селекционизм), в качестве объективного критерия «прогрессивности» преимущественно выступает приспособленность к среде. И с этой точки зрения действительно бактерии, существующие на планете в неизменном виде уже миллиарды лет, безусловно прогрессивнее любого вымершего вида млекопитающих. А если еще обратить внимание на тот факт, что позвоночные в общей массе живого на планете занимают лишь доли процента, то и вообще можно сделать заключение, что так называемая «прогрессивная эволюция» – миф, мелкая флуктуация на фоне общей биологической стабильности.