Аршак Миракян - Контуры трансцендентальной психологии. Книга 1

Итак, разум, по Декарту, является не только основой построения всей его философской системы, но и выступает в роли мерила не только при постановке, но и при решении проблем, относящихся к психическому отражению. Ведь вопрос о чувственном восприятии физической величины солнца можно поставить только относительно требований разума, содержащего в себе в завершенном виде продукт психического отражения, по форме своей находящийся на поверхности интроспективного сознания, поскольку в реальности невообразима ситуация, чтобы человек стоял перед солнцем и непосредственно-чувственно воспринимал зрением его величину подобно тому, как он воспринимает величину, например, арбуза.

Но если мысль Декарта, трактовать так, что за этим требованием разума скрыта невозможность постижения физической величины солнца посредством чувственного восприятия, и что человек может познать эту величину только через разум, то тогда речь идет о приобретении знания о величине солнца, т. е. о самом процессе познания и о средствах идеального отражения объективного мира, которые относятся к процессу общественно-исторического развития человечества. В таком случае здесь ни при чем непосредственно-чувственное восприятие и противопоставление его особенностей процессу познания. Тем более надо учесть, что даже разуму не дано непосредственное постижение величины солнца, подобно познанию того, что если земля мокрая, значит шел дождь, т. е. в акте мышления, непосредственного умозаключения, а дано лишь опосредствованное познание величины солнца через целый комплекс наук: геометрию, тригонометрию, астрономию и т. д. Отсюда становится ясно, что требование, предъявляемое Декартом к чувственному восприятию, и противопоставление данных восприятия данным познания являются лишь следствием формально-логических построений причинно-следственных связей между разными понятиями без учета функционально содержательных сущностей этих понятий.

Если представить себе, что чувственному восприятию был бы свойствен такой диапазон непосредственного отражения всего и везде в макро- и микромире и постижение того, к чему стремится человеческое познание соответственно имплицитно содержащемуся в декартовских рассуждениях требованию, то тогда каждый человек, обладающий таким восприятием, был бы не только подобен тому, находящемуся в самом себе Богу, которого сочинила онтологическая философия идеалистического направления, но был бы могущественнее его. Тогда отпала бы необходимость в том ходе исторического движения мысли самих философов и не было бы тех диалектических противоречий, возникающих внутри этой мысли, которые заданы самой природой человеческих возможностей познания, ограниченных относительно бесконечной сущности бытия. Бытия, которое по своей объективной действенности, как мы видели у Аристотеля, как раз и создает в соответствии с диалектическим законом отрицания отрицания различия между отрицающими моментами собственного существования. Человеческое познание, как один из таких моментов самоотрицания бытия посредством действенной деятельности, создает различия между отдельными моментами собственного существования по тем же принципам и подобию, что и порождающее его бытие.

Мы проанализировали так подробно кажущееся на первый взгляд простым и обычным высказывание Декарта об отношении познания и чувственного восприятия не случайно. Изучение истории философии, естествознания и психологии показывает, что Декарт, подобно огромной сферической линзе, вобрал в себя лучи знания, идущие от античности и эпохи Возрождения в области философии, психологии, физиологии и естественных наук, и, преломив их в фокусной точке своей эпохи – Новом времени, так их усилил, что до сих пор в свете этих лучей ученые ищут решение поставленных Декартом проблем на основе указанного им метода их выявления и изучения. С точки зрения исторического хода человеческого познания Декарт находился на перекрестке, где разветвились дороги религиозного и естественнонаучного путей постижения духовных и материальных явлений.

Вследствие больших общественно-производственных и социально-политических перемен в Европе в Новое время усилилась борьба между философскими направлениями, религией и естествознанием. Поэтому не случайно, что после Декарта гносеологические вопросы о первичности духа или природы, соответствия сознания бытию и возможностей сознания в отражении бытия ставились открыто и стали непосредственными объектами философского изучения, а развивающееся естествознание не только поставляло факты, но и в силу его убедительных успехов диктовало свои методы анализа этих вопросов. Факты, добытые естествознанием, последователи Декарта – представители материалистического философского направления – Гоббс, Гассенди, Спиноза, Лейбниц, Ламетри, Локк и др. использовали как доказательство первичности бытия, связи материальности мира и ощущения и т. д. Представители же идеалистического направления – Мальбранш, Беркли, Юм и др. те же факты приводили таким образом, чтобы с их помощью доказать первичность духа, отсутствие связи между физическими и воспринимаемыми свойствами предметов, ограниченность возможностей познания для постижения сущности бытия и т. д. Замечателен тот факт, что при решении гносеологических вопросов представители обоих направлений независимо от исходных оснований использовали один и тот же метод анализа, принятый в естествознании Нового времени.

Особенностью этого метода является не только механистический детерминизм или созерцательный способ анализа обсуждаемых явлений, но и то, что такие априорно принятые опорные, исходные понятия, как тело, душа, ощущение, образ, идея, ум, разум, опыт, восприятие, представление, сознание, познание и т. д., берутся в форме наличного бытия, как данности, как наличные объекты, подобно данности человеку всех тех материальных предметов, которые в процессе жизнедеятельности человек имеет перед собой. Такое представление о данности изучаемого явления было принято в естествознании как само собой разумеющееся, так как исследователь всегда имеет дело с объектами, находящимися вне себя и исследует именно их. При этом он рассматривает их с определенной им же самим точки зрения, когда, выбирая то или другое свойство объекта или отношение между объектами и их свойствами, принимает одно – за явление, другое – не являющимся и т. д. Но во всех этих случаях неизменным остается одно: естествоиспытатель изучает что-то через себя, но находящееся вне себя. Данная ситуация соответствовала той ситуации, в которой человек всегда находился в естественном процессе жизнедеятельности. Изменение форм жизнедеятельности привело к развитию человеческого мышления, унаследовавшего от своего прародителя – природы – основное качество: иметь дело с данностями; и это создало определенный стиль человеческого мышления. Именно поэтому стиль мышления естествоиспытателя совпадает со стилем обычного человеческого мышления.