Амин Рамин - Язык, буквы, имена

Эта идея была по-своему изящной, даже гениальной (гениальностью чёрного гения). Но после её выдвижения стало твориться нечто странное: вместо поиска аргументов в свою поддержку она получила господствующее положение просто безо всяких доказательств. Бесчисленные факты, противоречащие этой теории, игнорировались, а другие были за уши притягиваемы в её поддержку. Торжество теории Дарвина стало результатом не её научных достоинств, а наличия соответствующего социального бэкграунда в западном обществе того времени. Данный бэкграунд я подробно описал в цикле «Человек в Исламе». Вкратце, это был общий тренд на освобождение от христианства, секуляризацию, становление новой парадигмы материалистической науки и соответствующего ей типа технической цивилизации. В наше время выводы из этой науки и этой цивилизации более-менее ясны (хотя далеко не для всех), но тогда это была эпоха эйфории, ожидания «всего нового», невероятных перспектив и возможностей. И вот на пике такой эйфории, такой, можно сказать, материалистической оргии появляется дарвиновское учение, которое предоставляет «научное» обоснование того, как живой мир мог развиваться сам по себе, без божественного вмешательства. Это произвело эффект взорвавшейся бомбы. Это было то, чего все ждали. Доказательств даже не спрашивали, несогласный автоматически клеймился как «мракобес», «ретроград» и «враг научного прогресса». Перефразируя известную фразу Вольтера: «Если бы Дарвина не было, его следовало бы выдумать».

Давайте посмотрим, в чем же, собственно, состояла эта теория. До Дарвина биологи, пытавшиеся объяснить происхождение животных видов, исходили из теории наследования приобретённых признаков. Эту концепцию предложил в 1802 году Ламарк. Согласно ей, животные в результате упражнений совершенствуют те или иные органы. В основе развития видов лежит внутренне присущее им стремление к совершенству. Ламарк считал, что у жирафов такая длинная шея, потому что они тянулись своими шеями вверх в течение многих поколений, чтобы лучше доставать до пищи на деревьях, и в результате их шеи стали такими, как сейчас. Дарвин нашёл другое объяснение, гораздо более изящное, и именно благодаря этому он приобрёл такое место в истории материалистической науки.

Согласно Дарвину, дело обстояло не так, что жирафы массово вытягивали свои шеи вверх, пока не стали длинношеими. Однажды среди жирафов родился такой, чья шея по случайности была немного длиннее, чем у других. Этакий случайный мутант. Но оказалось, что более длинная шея для мутанта вовсе не эстетический недостаток, а скорее преимущество в конкурентной борьбе с другими жирафами. Потому что благодаря этой шее он смог лучше других доставать пищу. Этот признак улучшил его выживаемость. А поскольку тем самым мутант выжил, а его менее удачливые конкуренты погибли, то он передал свою длинную шею по наследству. Дарвин назвал это «естественным отбором». «Выживает сильнейший». Каждый такой мутант с немного более длинной шеей, случайно появлявшийся в популяции жирафов, выживал успешнее и передавал свои признаки лучше, а потому все жирафы как вид постепенно стали длинношеими.

То есть механизм эволюции, по Дарвину, таков: происходит случайная единичная мутация у какого-то представителя вида, которая позволяет ему лучше выживать в борьбе за существование и тем самым размножаться. Аналогичные мутации случайно происходят и у других особей, также передаваясь их потомкам. Тем самым в общей популяции в результате преимущественного размножения особей, обладающих данным признаком, он получает всё более широкое и массовое распространение, пока полностью не вытеснит предыдущий признак.

Квинтэссенция всего дарвинизма – это борьба за существование плюс случайные мутации плюс естественный отбор. Или, говоря иначе, дарвинизм – это случайные (наследственные) изменения, проходящие проверку естественным отбором в ходе борьбы за существование.

Вывод из всего этого такой, что божественное участие из природы полностью устраняется. Вместо воли Бога встаёт невидимая рука «естественного отбора». Эволюция не знает ни плана, ни цели. В природе не существует никакого разумного замысла. Там действует только слепая сила под названием «естественный отбор». Это автоматический, бессознательный процесс, который не преследует какую-либо цель, не знает будущего, но при этом расставляет всё по своим местам, продвигая вперёд наиболее приспособленных.

Вот то, что предложил Дарвин. Но оставался все-таки один небольшой вопрос: а как же факты? В потоке всеобщего материалистического безумия такими «мелочами» никто не озадачивался. Все верили, как заметил философ Владимир Соловьев, что «если человек произошёл от обезьяны, то мы должны любить друг друга». В научной среде биологов теория Дарвина сразу же встретила отторжение и неприятие – именно в силу своей бездоказательности и противоречия фактам, – но она практически мгновенно переросла чисто научные круги, перейдя на уровень западной цивилизации в целом. Несогласным не оставалось ничего, как замолчать.

Но вот закончился 19-й век, техническая цивилизация с её позитивистской наукой и материалистической идеологией добилась полного господства – в том смысле, что у неё не осталось серьёзных конкурентов внутри западного мира. Все соперники, такие как католическая церковь, перешли в глухую оборону. Наступило время брать на себя историческую ответственность, реализовывать надежды на практике, преобразовывать мир так, как установлено в неписаной программе этой цивилизации – программе, одним из апостолов которой был Чарльз Дарвин. И что же произошло? Вместо сияющего света просвещения техническая цивилизация рухнула во мрак непрогляднее того самого «средневекового», от которого так упорно старалась отдалиться.

В 1914-м году началась Первая мировая война. Европейские нации, вместо того чтобы слиться в экстазе «прогресса» и «свободы, равенства, братства», принялись истреблять друг друга с помощью самых последних изобретений позитивистской науки и материалистической техники. А после «великой войны» половину планеты захватили режимы, построенные на невиданных прежде человеконенавистнических идеологиях.

И тут оказалось, что дарвиновская теория подходит не только для того, чтобы бороться с креационализмом и религией. Выяснилось, что она очень хорошо подводит «научные» основания под расистские концепции о «бремени белого человека». Если в природе существует «естественный отбор», играя там положительную роль, то он обязан действовать и в человеческом обществе, а значит, сильный должен побеждать и подавлять слабого. «Падающего – толкни», по лапидарному выражению Ницше, или «нежизнеспособные должны быть истреблены», согласно такому теоретику и практику расизма, как Адольф Гитлер.