А. Горчаков - Пессимизм 2.0. Право и справедливость

Хотя империя моголов просуществовала ещё полтора века после смерти Аурангзеба, дела её шли все хуже и хуже. Инициаторами волнений в конце XVII – начале XVIII вв. был новый социум – заминдары (свободные зажиточные землевладельцы). Они обеспечивали государство налогами, т.е. отвечали за прогресс коллективной антропосферы и требовали своего участия в системе перераспределения её элементов. Группируясь вокруг местной знати, они стремились получить должности, право на доходы или обзавестись вооружёнными отрядами для защиты своих привилегий. Административная система тоже менялась не в лучшую для империи сторону: зарплата чиновников уменьшалась из-за инфляции, джагиры (земельные наделы, выдаваемые падишахом в обмен на службу) стали рассматриваться их владельцами-джихардарами как собственность, которую можно передать по наследству или сдать в аренду. То же самое происходило с высшими должностями, на уровне управления провинцией. Казалось, что империя распадается, но её учреждения работали, на монетах красовался профиль падишаха, а суммарные возможности империи даже возросли. Модель государства в поздней империи Великих Моголов была такой же, как и до них: в союзе царств один из царей признавался главным, но все они жили своей жизнью.

Хотя состав населения Могольской империи был разнородным, основную его часть составляли общинники. Община в целом сохранила все функции, которые она выполняла и раньше: распоряжалась землями, собирала налоги, в ней по-прежнему работали общинные ремесленники и т.д. Вмешательство феодалов и государства в жизнь общины ограничивалось получением от неё налога-ренты.

Основой торговли этого периода была скупка изделий на внутреннем рынке и доставка их к прибрежным портам, а из них ко дворам правителей поступали иноземные товары. Таким образом, морские порты были точками сборки вещной группы элементов, но не центрами её прогресса.

В полном соответствии с этим в них сосредотачивались огромные богатства и жили самые состоятельные купцы, процветало ростовщичество. Хотя интересы купцов учитывались властью, политической роли в обществе они не играли, поскольку за ними не стояли ремесленные цехи городов, т.е. те, кто обеспечивает прогресс вещной группы элементов в коллективной антропосфере. Большинство товаров скупалось мелкими лоточниками на сельских базарах, а затем передавалась более крупным торговцам.

Весь XVII век продолжалась экспансия европейских компаний в Индии. На смену португальцам приходили голландцы и англичане. Кочин перешёл к голландцам, а Бомбей стал приданным португальской принцессы, вышедшей замуж за Карла II Стюарта. Англичане и голландцы закрепились в Сурате – самом оживлённом морском порту на западном побережье. Агенты закупали ткани и хлопок в Гуджрате, в Сурат везли бочки с красителем индиго. На восточном побережье вокруг европейских поселений возникали колонии местных ремесленников, но торговали они также тканями. В конце XVII в. на одном из притоков Ганга был основан форт Уильям, и появилось постоянное поселение Калькутта.

Англичане добивались имперского фирмана, определявшего их статус, привилегии, дававшего защиту от поборов и тому подобное с момента основания Лондонской Ост-Индской компании. Почти сто лет они не могли его получить, но при падишахе Фаррухсияре (1713—1719) фирман всё-таки был выдан. Что он означал для англичан видно по торжествам, которые состоялись в Бомбее, Мадрасе и Калькутте после его публичного оглашения. Фирман не только устанавливал привилегии для Ост-Индской компании, он включал её в политическую структуру империи и разрешал применять санкции против тех, кто нарушал его условия. Через 30 лет на основании этого фирмана англичане получили в своё владение Бенгалию. Однако ещё до этого они активно участвовали в экономике через индийских агентов, всегда готовых разместить их инвестиции и ссуды. Не было у них недостатка и в людях для охраны своего имущества: в стране было в избытке профессиональных солдат (маратхи, афганцы, раджпуты и др.), оставшихся без денег. Их называли «сипаи».

Англичанам не нужна была колониальная война, с задачей взять под контроль страну они справлялись и без неё. Даже война с Францией за австрийское наследство в Европе не привела к столкновениям французских и английских солдат в Индии. Постоянные столкновения флотов двух стран в Индийском океане и успехи в них англичан спровоцировали французов захватить Мадрас, но после известия о мире в Европе он был возвращён. Однако напряжённость нарастала, компании набирали солдат, а их гарнизоны превращались в армии. Содержание солдат обходилось недёшево, поэтому их надо было использовать или распустить. Предлогом для начала боевых действий послужила смерть набоба Хайдарабада, на место которого обе компании выдвинули своих претендентов. По итогам двух войн – Карнатской и Семилетней – Лондонская Ост-Индская компания стала в империи советником Бенгалии, т.е. стала ею управлять, при этом провинция была автономной. Резкого протеста британское завоевание не вызвало, а, возможно, было даже поддержано частью населения, поскольку индийцы уже познакомились с привлекательной антропосферой Великобритании и преобладающей в ней вещной группой элементов. Кроме того, индийцам не первый раз приходилось жить при иноземных правителях.

После Семилетней войны Франция перестала быть соперником Великобритании в Индии. Её следующим соперником, которого надо было устранить, стало индийское царство Майсур, набравшее силу на севере Декана. Четыре майсурские войны с 1767 по 1799 г. позволили компании присоединить территорию почти всего царства к своим владениям, а в 1800 г. она получила его остатки взамен на отказ от субсидий на содержание войск, которые им полагались.

В начале XIX в. Индия снова состояла из множества княжеств, постоянно враждовавших между собой. Самую большую территорию среди них занимали маратхи, они же обладали самым большим войском. Завоевание Майсура открыло британцам путь на земли маратхов. Вторая маратхская война (1802—1803) позволила англичанам установить своё господство на севере и в центральной Индии, а Дели, Агра и дельта Ганга стали пограничными областями Ост-Индской компании на северо-западе. Большие затраты на вторую маратхскую войну заставили англичан уйти из части завоёванных территорий (центральная Индия и Раджастхан), где немедленно воцарился хаос из-за разрушенной войной модели государства. Он и стал поводом для нового вмешательства англичан. Третья маратхская война (1817—1819) окончательно сломила неповиновение маратхов. Политическое господство Великобритании на полуострове стало полным. Неподконтрольной оставалась только территория нынешнего Пакистана.