А. Горчаков - Пессимизм 2.0. Право и справедливость

Западное Чжоу (1027—771 до н.э.) прекратило своё существование в тот момент, когда ван переехал на восток, во вторую столицу – Лои. Так началась история государства, известного под названием Восточное Чжоу, период Чуньцю. Перенос столицы дал вассалам сына Неба реальную независимость и лишил его политического контроля над ними. Пин-ван, осуществивший этот переезд, сохранил своё первенство среди равных не потому, что был самым могущественным из них, а потому что был владельцем небесного мандата, т.е. избранным. Такое отношение к правителю вполне соответствует статусу королей феодальной Европы, но в ней за избранность отвечала церковь.

В этих условиях ослабление центральной власти неизбежно до тех пор, пока не появится сильный удел, способный предложить всем свою модель единого государства, как это случилось при образовании Среднего царства в Египте. В Китае это смогло сделать Ци, крепкое царство с сильной армией. Оно стало таким благодаря реформам Гуан Чжуна, и в короткий срок обрело решающее политическое влияние в чжоуском Китае. Хуань-гун, правитель Ци и патрон Гуан Чжуна, положил начало новой традиции – правлению ба-дао, могущественных правителей при слабом ване. Однако князья не стремились передать верховную власть от слабого вана к могущественному ба. Поскольку в совокупном общественном мнении чжоусцев высшая этика была важнее силы, полновластный хозяин страны ба не стал её легитимным правителем. Сложившись, эта традиция вошла в число значимых факторов, определявших дальнейшее развитие китайского общества. В китайской истории выделяют двух наиболее известных ба (Хуань-гун вместе с Гуан Чжуном и Вэнь-гун), которые в наиболее тяжёлое для государства время (VII в. до н.э.) не дали ему распасться.

Социальная структура чжоуского Китая состояла из двух групп: во-первых, феодальная знать вместе с прямо или косвенно включёнными в её индивидуальную антропосферу воинами, торговцами, ремесленниками и т.п., во-вторых – крестьяне, составлявшие деревенские общины. Чёткой грани между этими группами не было, поскольку феодальная знать Китая не была замкнутым сословием и сравнительно легко пополнялась умными и способными простолюдинами и даже, в редких случаях, инородцами. Важно отметить, что одним из проявлений феодальной концепции государства в Китае было более высокое место, которое занимали крестьяне по сравнению с торговцами и ремесленниками в социальной иерархии. Не было в Китае и грани между земледельцами-шужэнь и горожанами-гожэнь, причём последние играли определённую роль в политической жизни страны, особенно во времена междоусобиц.

В условиях, когда основным источником прогресса коллективной антропосферы являются крестьяне-шужэнь и в значительно меньшей степени горожане-гожэнь, власть больше зависела от народа, чем он от неё. Власть должна была получить «молчаливое согласие» населения, чтобы стать легитимной, а народу было в принципе всё равно, кто им правит. В Китае официальная идеология ещё до Конфуция считала народ основой государства. Правители должны были считаться с ним и заботиться о нём. Мнение верхов и низов по поводу правильности этих, давно сложившихся принципов, было солидарным. Идея справедливости, позднее сформулированная Конфуцием, состояла в патернализме правителя по отношению к народу и роли народа как домочадцев, чтящих своего правителя-отца и вместе работающих на общее благо.

Для того чтобы знать, на которую не распространялся Мандат Неба, могла стать эталоном, ей нужна была идеологическая доктрина. Место религии заняли аристократическая этика и ритуальный церемониал. Они подчинили знать, которую возглавлял сын Неба, административной иерархии как традиции, и противостояли её сепаратизму. Давление ритуала и церемониала хотя и относилось к моральным установкам, но было настолько сильным, что сохраняло централизацию государства даже при слабых правителях.

Был и другой значимый фактор, работавший на формирование сильного центра: дробление уделов по мере роста числа представителей чжоуской наследственной знати. Стремясь сохранить свою власть, правители уделов взяли курс на ослабление, а затем полное уничтожение клановости. Начиная с V в. до н.э. в Восточном Чжоу возобладали центростремительные тенденции, сопровождавшиеся переменами в модели государства. Начался период Чжаньго, во время которого заметно поменялась социально-политическая структура страны.

Наиболее важные изменения, ставшие движущей силой трансформации модели государства, произошли в городах. Всё большую роль в их общественной жизни стали играть разбогатевшие люди или даже чужаки, поскольку в результате ослабления власти правителей и упадка роли наследственной аристократии изменился сам принцип формирования административного аппарата. Если раньше на должности назначались родственники из высшей знати (цины и дафу), то теперь администрация состояла из чиновников-ши, для которых родственные связи были не важны. Свидетельством тому являются нередкие случаи перехода ши на службу в другое царство, даже враждовавшее с тем, в котором они родились. Вместо уделов, которыми управляли аристократы с правом на кормление, появились округа, управлявшиеся чиновниками, получавшими жалованье из казны.

Города росли и превращались из вотчины феодала в торгово-ремесленные центры, растёт число горожан и за их лояльность противоборствующим кланам приходится бороться. Раньше городские ремесленники и торговцы выполняли только казённые заказы, т.е. работали на того, кто владел городом и в той или иной форме зависели от него. Теперь ремесленники и торговцы стали большую часть времени работать на рынок (хотя казённые заказы сохранялись) и в соответствии с этим изменился их статус. Они перестали быть безликими гожэнь (горожанами), а стали ши (служащими), гунжэнь (ремесленниками) и шанжэнь (торговцами). Горожане имели свой дом с участком и владели землёй за пределами города. Поскольку вещная группа элементов быстро росла, развивались и товарно-денежные отношения. В V—III вв. до н.э., когда перечисленные изменения произошли во многих городах и в них развились рынки, появляются деньги.

Новые общественные отношения распространились и на деревню. Теперь крестьяне могли продавать свою продукцию, прежде всего зерно и шелковую пряжу, а покупать необходимые им орудия и предметы обихода. На этой взаимовыгодной основе развивались и укреплялись связи между городом и деревней. Но не эти перемены были главными. В деревне вместо семейно-клановой общины появляется деревенская, что видно по изменениям в системе налогообложения. Из общины выделяется семья: двор-домохозяйство, а не деревня целиком, становится объектом пожалований. Земля, которой владел домохозяин, состояла из двух частей: общинного поля и приусадебного участка. Последний мог свободно отчуждаться. Вместе с установлением новых общественных отношений шёл процесс имущественного расслоения как в городе, так и в деревне.