Александр Шохов - Стратегии философского исследования коммуникации

В коммуникации исследователей создаются условия и возможности для описания, понимания и познания чего-то нового, для выхода за рамки известного и понятого ранее. Эта коммуникация отличается тем, что все участники в равной степени активны, они привносят свои собственные содержания в коммуникацию. Эти содержания оказываются доступны другим участникам, и каждый стремится взять из коммуникации всё, что поможет ему в дальнейшем движении. Такая коммуникация включает в себя генерацию и интерпретацию новых смыслов, которые часто могут быть уловлены благодаря терминам и иным средствам языкового выражения. Результативность такой коммуникации для участников во многом зависит от языка, которым они пользуются для решения своих исследовательских задач, и от степени взаимопонимания, устанавливающейся между ними. Главными отличиями такого типа коммуникации являются устремлённость к новому знанию, изобретение новых средств описания, желание более глубоко понять как сам процесс коммуникации, так и возможности, которые открываются перед каждым исследователем в решении его собственной исследовательской задачи.

В связи с этим возникает тесная переплетённость процесса решения исследовательских задач и процесса наблюдения и исследования коммуникации, которая способствует решению подобных задач. Более эффективная, насыщенная коммуникативная среда в большей степени приближает к целям исследований, создавая условия для генезиса новых идей.

1.2.1. Конститутивные элементы парадигмы в естественных и гуманитарных дисциплинах

По прошествии более полувека с момента выхода знаменитой книги Т.Куна «Структура научных революций», высказанные в ней мысли кажутся удивительно прозрачными и актуальными.

Почти все науки развиваются, накапливая факты в рамках отдельных школ или подходов, пока кому-то не удаётся предложить некое объяснение значительного количества собранных фактов, выраженное на пригодном для этого научном языке. Такое объяснение обычно носит характер интерпретации, которую оказывается возможным использовать для объяснения новых фактов, а также (и это очень важно) для выделения и описания подходящих под данную интерпретацию явлений, которые, возможно, ранее не выделялись. Система научных понятий, благодаря такой интерпретации, получает новый импульс к развитию. Т.Кун пишет, что в его книге «приводилось много примеров, в которых интерпретация играла центральную роль. Эти примеры типичны для подавляющей части исследований. И в каждом из них ученый благодаря принятой парадигме знал, какие имелись данные, какие инструменты могли быть использованы для их обработки и какие понятия соответствуют их интерпретации» [67, с.164]. Иными словами, не имея понятия о силе и массе, невозможно ни придумать подходящий эксперимент, ни истолковать его результаты, ни предложить новые эксперименты и наблюдения. «То, что человек видит, зависит от того, на что он смотрит, и от того, что его научил видеть предварительный визуально-концептуальный опыт» [67, с.153]. Парадигма, таким образом, позволяет увидеть и понять происходящее, измерить и истолковать результаты наблюдений и экспериментов. Т.Кун продолжает: «когда мы смотрим через призму парадигмы… то в падении камня… непосредственным образом обнаруживаются законы, им управляющие» [67, с.167].

Парадигма во многом подобна языку, имеющему определенный набор слов и правил их связывания. Парадигма в процессе её использования проявляет себя как своеобразная научная «языковая игра» [34, c. 83] (по Л.Витгенштейну). Тем не менее, вряд ли можно сказать, что парадигма – это сам язык научного описания. Скорее это конструктивный фундамент научного языка. Функция парадигмы чем-то напоминает функцию грамматики. С тем отличием, что грамматика позволяет выстраивать грамматически правильные высказывания, а благодаря парадигме научные высказывания обретают правдоподобие, позволяют вступать в коммуникации с участниками соответствующего сообщества.

Первоначально парадигма формулируется лишь приблизительно, качественно. Т.Кун отмечает: «Фактически между качественной парадигмой и количественным законом существует столь общая и тесная связь, что после Галилея такие законы часто верно угадывались с помощью парадигмы за много лет до того, как были созданы приборы для их экспериментального обнаружения» [67, c.56].

Т.Кун пишет, что парадигмы со временем разрабатываются до уровня, когда оказываются возможны очень тонкие эксперименты. Чем более детально прорабатывается парадигма, тем больше возможностей для построения различных теорий и придумывания все более утончённых экспериментов она предоставляет исследователям.

По словам Т.Куна, можно выделить два момента, не позволяющие считать парадигму чем-то ставшим, завершённым и незыблемым.

Первый:«ни одна теория никогда не решает всех головоломок, с которыми она сталкивается в данное время, а также нет ни одного уже достигнутого решения, которое было бы совершенно безупречно» [67, с. 191].

Второй:«Чем более точна и развита парадигма, тем более чувствительным индикатором она выступает для обнаружения аномалии, что тем самым приводит к изменению в парадигме» [67, с. 98].

Парадигма предписывает то, как можно объяснить накопленные факты или выделенные явления, и предоставляет теоретикам возможности выстраивать свои модели, теории и объяснения на некоем общем фундаменте научного описания мира. Каждая парадигма несёт в самой себе зародыш самоотрицания и перехода к новой парадигме.

Далее предпринята попытка введения конститутивных элементов парадигмы.

В качестве конститутивных элементов парадигмы для естественных наук могут быть признаны компоненты дисциплинарных матриц Т.Куна. В качестве первого компонента Т.Кун выделяет «символические обобщения» [67, с. 235], позволяющие «применять мощный аппарат логических и математических формул» [67, с. 235]. Использование терминов и символических конструкций в текстах для опытного читателя служит своеобразной гиперссылкой на те или иные парадигмальные влияния.

В качестве второго компонента дисциплинарной матрицы Т.Кун выделяет «метафизические части парадигм» [67, с.236]. Исследователь говорит о них как о специфических моделях, в истинности которых исследователь убеждён. Например, к метафизическим частям парадигм могут быть отнесены такие предписания: «теплота представляет собой кинетическую энергию частей, составляющих тело» [67, с.236] или «все воспринимаемые нами явления существуют благодаря взаимодействию в пустоте качественно однородных атомов, или… благодаря силе, действующей на материю, или… действию полей» [67, с.236]. Очевидно, эти описания выходят за рамки каждой конкретной дисциплины и формируют общий контекст научного исследования или весомую часть научного мировоззрения в целом. Можно сказать, что «метафизические части парадигм» Т.Куна теснее других компонентов дисциплинарной матрицы связаны с эпистемой М.Фуко, которая, по его словам, представляет собой «эпистемологическое поле» [135, с. 34], создающее условия возможности познания. Условия возможности познания формируют чувствительный фильтр, позволяющий разделять научные и ненаучные знания, а также научные или ненаучные способы получения знаний.