Александр Шохов - Стратегии философского исследования коммуникации

Обилие уже проведённых исследований коммуникации формирует ситуацию познавательной сложности, однако именно это даёт надежду на то, что в отмеченной сложности начнут обнаруживаться проявления фундаментальной простоты.

Раздел первый. Возможности парадигмального анализа в контексте новых представлений о субъекте-исследователе

1.1.1. Парадигмальные и эпистемические влияния, «повороты» и стратегии

Парадигмальный анализ направлен на выявление фундаментальных начал, составляющих основы философского и научного мировоззрения. Эти начала проявляются в отдельных исследованиях, выступают своеобразными критериями научности при обсуждении трудов философов и ученых в сообществах коллег.

Важно подчеркнуть, что в процессе парадигмального анализа могут быть обнаружены не только следы парадигм. Исследователь испытывает влияние господствующей эпистемы, задающей базовые условия научного мировоззрения и критерии познаваемости мира, а также различных теорий, методов, школ, традиций и «поворотов».

Возникает закономерный вопрос: возможно ли осуществлять подобный анализ, полностью освободившись от влияния тех или иных парадигмальных и эпистемических притяжений? Скорее всего, нет. Любой «надпарадигмальный исследователь» должен погружаться в содержание исследуемого, строить элементарные высказывания с учетом сложившихся в той или иной научной среде традиций, а это значит, испытывать в той или иной мере стороннее влияние. К тому же сообщество, в которое входит исследователь, неизбежно будет явно или неявно предписывать ему те методы и подходы, которые приемлемы с точки зрения сообщества и отвечают критериям научности, достоверности и строгости.

Для философского исследования крайне важно, чтобы погружение в «чужие» концепции и теории было достаточным, но не стало «парадигмально затягивающим», в том смысле, что очередная исследуемая парадигма не должна внезапно обрести статус основной или истинной.

Философ Л.Н.Богатая метко замечает: «Философ призван заниматься наблюдением за процессами становления парадигмы. И философ перестает быть философом, если попадает под влияние какой–либо парадигмы» [27, с. 16]. Работа философа-методолога сравнивается ею с сёрфингом: «Искусство методолога в чем-то похоже на искусство серфингиста. Только вместо волны методолог пытается оседлать мысль» [25, с.84].

Словно сёрфер [153], скользящий по волнам, философ может получать энергию от того или иного смыслового поля, и, получив необходимое, двигаться дальше, чтобы развернуть философский контекст собственного рефлексивного процесса, помещая себя, по словам Ф.В.Лазарева и С.А.Лебедева, в своеобразный «метафизический хронотоп», благодаря которому «философ оказывается способным занять позицию внешнего наблюдателя по отношению к данному горизонту» [68, с.15].

Философский анализ парадигмальных оснований может оказаться под влиянием неких межпарадигмальных или внутрипарадигмальных сопряжений и напряжений. Поэтому философа-исследователя, опять же, можно сравнить с сёрфером, который одновременно получает энергию от двух слоёв волн, генерируемых принципиально разными смысловыми полями: «снизу» – из слоя парадигм, которые он изучает и под влиянием которых оказывается, и «сверху» – из слоев метапарадигмальных, эпистемических, которые поставляют ему методологические интуиции.

Исследование коммуникации как предмета оказывается под воздействием множества парадигмальных и метапарадигмальных влияний. Коммуникация как явление и как процесс исследуется в рамках философии, социологии, психологии, когнитивистики, лингвистики, семиотики, искусственного интеллекта, а также во многих более прикладных дисциплинах, таких как политология, журналистика, риторика и пр. Системная, сетевая и синергетическая парадигмы, различные меж-, кросс- и трансдисциплинарные подходы поставляют идеи и методологические решения, которые используются для анализа узкодисциплинарных парадигмальных проявлений.

Философ-исследователь выбирает собственный ракурс парадигмальных исследований, отличающийся от ракурса психологического, лингвистического или социологического, что предопределяет круг его исследовательских задач. Например, философа может интересовать: (1) какую позицию занимает или может занимать исследователь коммуникации по отношению к предмету исследования, (2) как именно выстраивается исследовательская стратегия для решения поставленной задачи, (3) каким образом исследователь конструирует гипотезы, и можно ли в каждом конкретном случае актуализировать направление их верификации, (4) какова роль коммуникации в процессе познания в целом и в процессе изучения коммуникации в частности, (5) можно ли говорить о том, что такое коммуникация сама по себе?

Философский ракурс исследования коммуникации несомненно более широк, чем это зафиксировано в сформулированных вопросах, которые лишь фрагментарно иллюстрируют возможные направления философских исследований коммуникации.

Украинский исследователь А.М.Ермоленко выделяет коммуникативную философию как отдельную парадигму истории философии, он пишет: «коммуникативная философия – это новая парадигма в истории философии, стремящейся преодолеть недостатки как философии бытия, так и философии сознания» [53, с.206]. Такой взгляд на философское исследование коммуникации приводит А.М.Ермоленко к выводу о связи смены научной парадигмы (при этом он ссылается на Ю.Хабермаса) со сменой типа общества: «можно согласиться с Ю.Хабермасом по поводу изменения парадигмы «общества труда» парадигмой «общества коммуникации». Однако такой переход не является изменением только научной парадигмы. Это изменение связано также с переходом в наше время к новому типу общества, которое заменяет капиталистическое, как бы мы его ни называли – посткапиталистическим, постмодерным, постиндустриальным или информационным, где производство информации становится определяющим» [53, с.212].

Необходимо отметить особенность понимания термина «парадигма» у Ю.Хабермаса и у А.М.Ермоленко. Оно существенно отличается от куновского термина «парадигма» и может быть интерпретировано как некая основная идея, лежащая в основе научных изысканий в данный период времени в данном сообществе.

В науке, после того как позитивизм перестал быть главенствующим направлением, более нет и, скорее всего, уже не может быть какой-либо единой методологии. Собственно, поэтому и возникли идеи, связанные с необходимостью рефлексии более общих оснований научного мировоззрения (в частности, парадигм и эпистем). Изначально представление о парадигмах формировалось на опыте развития естественных наук (физики, химии и др.). Термин «парадигма», введённый Т.Куном [67, c.17], даже в его собственных текстах получает разное толкование, которое, к тому же, менялось и развивалось в ходе развернувшихся дискуссий с К.Поппером, И.Лакатосом, П.Файерабендом и другими авторами. Как заметила И.С.Добронравова, само появление термина «парадигма» «знаменовало собою отказ от поисков универсальной методологии и признавало разнообразие методологических установок в разных парадигмах» [46, с.187].