Игорь Лукашенок - Testis miraculum

Увидеть чудо

Я стал самим собой в один из потрясающих дней августа. Я приобрёл способность видеть и научился находить слова для передачи увиденного. Небо больше не было небом, сад не походил на сад, а птицы меньше всего казались простыми божьими тварями. Всё вокруг меня заискрилось новыми смыслами и просилось в стихи. Нахлынувший мир был так свеж и огромен, что я ходил по нему как молнией ударенный, блаженно улыбаясь и сочиняя, сочиняя, сочиняя…

Перед тем, как стать выдающимся поэтом, я несколько лет упражнялся в подражании. Я сблизился со знаменитыми стихописцами разных веков и пропитался их творчеством, словно вата спиртом. Мне так понравилось перепевать свои мысли чужими голосами, что о другом пути я и мечтать перестал. Товарищи градусом пониже, но достаточно искушенные в поэзии, намекали мне на пагубность копирования, подшучивали над моей гордыней и призывали к творческому росту. Я отбивался от них с подростковым пылом, пренебрегая по-настоящему дельными советами. Установка была у меня в ту пору одна: «Моё мнение превыше доводов разума!»

Вступив в пору зрелости, я продолжал думать, что поймал чудо поэзии за хвост и могу теперь расслабиться. Стихи я писал всё рже, а читать их кому-либо и вовсе не хотел. Состояние самодовольства долго не выпускало меня из своих липких объятий. Мне всерьёз казалось, что время моей поэзии ещё не пришло, что должны пройти годы и смениться поколения прежде, чем восторжествует справедливость. Даже милая мне женщина, с которой я жил и видом которой вдохновлялся, не могла убедить идейного упрямца в обратном. И тут наступил очередной август…

Третий месяц лета всегда казался мне особенным. В этом месяце таилась сила зрелости, бродили буйные соки жизни. Годовой цикл бытия достигал в августе своего пика, перерождался и медленно шёл на новый круг. Вместе со своей музой я поехал за город – к природе, роскошно медлившей на пороге умирания. В те дни я читал биографию одного крупного советского поэта, сделавшего своей религий натурфилософию. Страницы жизни собрата по призванию наполняли меня художественной смелостью и духом мессианства. Я предвкушал перемены…

И перемены настигли меня, едва я оказался в царстве зверей и трав. Как будто дух поэта, биографию которого я так внимательно читал, снизошёл на меня и заставил открыть глаза. Это было так неожиданно и, вместе с тем, так знакомо, что я растерялся, словно маленький ребёнок, сжимавший в руках давно желаемую игрушку. Молнии полоснули свод неба, ветер рванул верхушки деревьев, птицы запели страстные гимны. Все вещи, которые я видел, мгновенно обросли новыми значениями. Я прозрел, я выскользнул из объятий самодовольства, я стал Свидетелем Чуда…

Комочек глины

Держу в руках комочек глины,

Не мну его.

Храню его для смуглой Нины –

Подарок ВО!

Стою средь поля, рвутся мины:

Зачем стою?

«Из-за кусочка рыжей глины», –

Я говорю.

Меня толкают чьи-то спины,

Спасти хотят.

А я люблю улыбку Нины…

…Рванул снаряд…

Со стен попадали картины:

Висит Матисс.

Под парусами бригантины

Пущусь в круиз.

В глазах то церкви, то овины –

Видать живой.

От всех сберёг комочек глины

Для нас с тобой.

Вид из окна

Сначала схватки, духота

и мглистые пелёнки.

И, вдруг – льняная простота

дождливого ребёнка.

Его невнятный первый крик,

подсвеченный грозою,

На ломкий ивовый парик,

обрушившийся с боем.

Потом ударил громкий плач

градиной по газонам,

И пуповину мокрый грач

перехватил с разгона…

Метанье листьев, туч, теней

всё резче, всё развязней

В предвиденье грядущих дней,

устроившего праздник.

На личике густой росы

молочные разводы,

В секунды вылились часы,

как маточные воды…

И тишь, и газовый кристалл

озонового бриза,

И здравицы хмельной бокал,

стекающий с карниза.

Лесная феерия

Соки земные алхимик апрель

В дремучем лесу оживляет.

С дуба могучего дрозд-менестрель

Весну и любовь прославляет.

Невестится верба в еловом окне

Своей нераспахнутой кельи,

И ясень томится в любовном огне,

Испив животворного зелья.

Феерия леса меня увлекла,

Волшебной стеной окружила:

Тут мира иного живут существа,

Здесь бродит медвежия сила.

Уж солнце заходит и надо идти,

Но знаю – не выйду отсюда.

Мне в чащу лесную охота врасти

Блаженным свидетелем чуда.

Чугайстер

Ще живе таке диво в Карпатах…

Воно спить у холодної печері

І виходить в ночі волохате

Полювати в гірські пустелі.

Тут свистить, тут регоче в хащах,

Тут каміння скидає в доли,

Тут ховає в голодну пащу

Свою здобич у плямах крови.

Його добре знають тубільці,

Але вам про таке не розкажуть,

Бо лякаються навіть сміливці

Зустрічатися з ним у Карпатах.

Воно звір і людина разом,

Воно силу могутню має…

Промайне поміж буків часом

І не ясно куди зникає.

Кличуть монстра того Чугайстер –

Дух лісів і тварин хазяїн.

Він на витівки різні майстер,

Його здібності надзвичайні.

Якщо будете якось в горах

І застане вас ніч глибока,

Може вийти до вас потвора

Трохи зігнута, але висока.

Ви її привітайте гречно,

Ви її почастуйте смачно,

Тоді буде вона безпечна

І приязливим гостям вдячна.

****

Зачем глаза такие Бог тебе

Открыл для мира полного желаний;

Зачем их блеск пророчествует мне

Немыслимое счастье между нами;

Зачем твой взгляд средь здешней суеты

Меня встречает родственно и нежно;

Зачем, ответь, заговорила ты

Со мною, вдруг, легко и безмятежно?

Тебе к лицу и осень, и зима,

И то дитя, что выносила в чреве.

Тебе к лицу гармония сама,

Звучащая в пастушеском напеве.

И всюду ты незримо хороша

Сопутствуешь мне в жизни полудикой,

И вся моя орфеева душа

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.