Тофик Касумов - Век агрессии. Возможности и допущения

Предполагаемые допущения в решении проблемы Века агрессии необходимы по своей важности и требуют междисциплинарного подхода, они имеет перспективу расширения до проблематики, с вовлечением философов, психологов, политологов, социологов и литераторов. В то же время рассмотрение данной проблемы постановочно в ходе философских рассуждений должно послужить единению двух начал. Так, суждения о том, при каких условиях Век агрессии мог бы складываться. Какие составляющие и сущностные связи между ними образуются, указывающие на всёвозрастающую полноту Века агрессии, дополняются художественными образами. Заметьте, указывающие на качественную «полноту», а не развитие или становление. Постановка проблемы в таком ключе потребует определиться с новыми значениями агрессии, содержанием того, что даст возможность представить её роль во всей полноте Века агрессии, а для уяснения моментов грядущих перемен, показать «продвинутость» некоторых чувств к агрессии, предполагая такую их будущность лапидарно. То есть, как сценарные эскизы, пригодные, скорее, для художественной выразительности. При этом не отвергается аргументация такой будущности для Века агрессии, ведь зачатки для этого существуют, их надо только правильно обрисовать.

Но грядёт ли Век агрессии по существу? И будет ли его складывание означать, что жизнь людей как обмен чувств и мыслей действенных в поведении, окутывается агрессией? И что подобное окутывание станет задавать тон в становлении уже всей жизнедеятельности. Тот тон агрессии, что несёт зло и продуцирует общий настрой на агрессивные выпады при непременном возрастании тревожности и страха. Когда повысится чувствительность к опасностям и станет обычным делом некий шаблон реакций, по которому каждый человек может поступать агрессивно или опасаться, что будет ей подвергнут.

И тогда-то надолго воцарится нестабильность и напряжённость в мире, станут обычными раздоры и военные столкновения, а локальные войны могут замкнуться в единую цепь глобальной войны, непредсказуемой в своём исходе. Время в таких реалиях и очертаниях надо будет называть уже временем Века агрессии. А время века, эпохи, каждое под своим именем, может быть доведено до ранга философии. И возможно, что нынешнюю эпоху философы когда-нибудь назовут эпохой «Поведенческих перемен и реконструкций жизни», а состоявшийся Век агрессии станет её органической частью.

В приведённых текстах ключевые понятия «агрессия» «век», «грядёт» «станет», «чувство», «зло», «складывание», «война», «время» есть знания сами по себе. Но, выступая в преамбуле последовательно, они связываются с грядущим, а это незнание , то есть проблема Века агрессии, его возможного складывания и бытийствования. Здесь грядущее в искомом понимании будет определяться как процесс складывания компонентов века и различение среди них базового конгломерата, как того самого «каменного топора».

Так мы приходим к тому, чтобы рассматривать данную проблему постановочно в ходе философских рассуждений, высказывая свои суждения, главным образом, о том, как и при каких условиях Век агрессии мог бы складываться. Какие составляющие и сущностные связи образуются между ними, указывающие на Век агрессии? Постановка проблемы в таком ключе потребует определиться с новыми значениями агрессии, содержанием того, что даст возможность представить её роль в становлении Века агрессии, а для уяснения моментов грядущих перемен, показать «продвинутость» некоторых чувств к агрессии, предполагая такую их будущность лапидарно. То есть, как сценарные эскизы, пригодные, скорее, для художественной выразительности. При этом не отвергается аргументация такой будущности для Века агрессии, ведь зачатки для этого существуют, их надо правильно обрисовать.

Начав первоначально связывать наш подход с изменениями и метаморфозами агрессии, как действователя в складывании Века агрессии, и назвав ряд ключевых понятий, вернёмся к кардинальному вопросу, чтобы уточнить его уже по сути в контексте устанавливаемых понятий. А именно: как грядёт Век агрессии, оговорив его складывание с упреждающими стечениями обстоятельств жизненного плана. Иными словами, станет ли Век агрессии реальностью, если мы видим как растёт напряжённость в мире из-за раздоров и вражды, нахрапистости и насильственности, обмана, политической несостоятельности и спекуляций. Ведь всё это так или иначе может находить своё выражение в возрастании агрессии. И такой характер видения, сеющий отчаянье и безысходность, не может не создавать картины надвигающихся сумерек. Эти картины, отнесём их к преддверию Века агрессии, говорящие о его предпосылках, которые будут полными, если признать, что моральные нормы и присущие ей образцы поведения без «присмотра религии» заметно обветшали, агрессия же, напротив, стала полниться новыми значениями, и ведёт к тому, что жестокость и разрушения становятся бытием людей. И уже в порядке вещей можно находить то, что политические кризисы, вызванные борьбой за «приоритетности» и «пересмотра границ», обретая глобальность и «знаковость», позволяют вкладывать в словосочетание «Век агрессии» «фамильное» звучание.

Чем вызван такой подъём агрессии и почему в преддверии она может мыслиться уже в значениях Века агрессии как важная сторона экзистенции (существования) человека?

Согласимся, что так могут придаваться значения прежде всего тому, что видится и мыслится, и они могут определять отношение людей к происходящему в целом. Но эти значения бывают неустойчивы и преходящи, так как связаны каждый раз со складыванием вещного и предметного в мире людей. Поэтому о реакциях на них мы можем говорить не достоверно, а предположительно, ибо следование агрессии в значениях века есть неоднозначный путь, на который встаёт человек.

В таком случае примем за принцип определения новых значений агрессии два положения . Первое положение будет об особенном. Это то, что изменения и метаморфозы самой агрессии происходят на путях зла, когда переформатируется «вечно грядущая агрессия» и придаются ей качества всеохватности, всеобъёмности и вседозволенности. Второе положение есть то общее, что процессы складывания Века агрессии и переменчивость чувств связаны с общими путями перемен. На этих путях как участники процесса выделяются напряженность и чувства, события, социальность и Я.

Связан ли будет путь агрессии лишь с ростом напряжённости, с которого мы начали? Ведь напряжённость есть часть жизни, которая не может сама по себе «сдвинуть» устоявшиеся в веке. Она будет жить со своим веком, предупреждая в предельных значениях о грядущем. Да, и в понятийном смысле её разработка упёрлась в текучую традиционность. Развороты в сторону Века агрессии не приходится ожидать, ибо судя по определениям интерес есть к одному: почему существует социальная напряженность? Называют неполадки с удовлетворением потребностей, сбои между компонентами действий, несовместимость социальных ценностей, этнические конфликты и другое. Все эти переменные, имеющие место быть, исходят из корневого вопроса «почему напряжённость есть в обществе». Здесь общим моментом выступает то, что напряженность, как тревожное пребывание в жизни, требует от людей устойчивой собранности в ожидании опасности и отдачи сил. Предвещая возможные катаклизмы, напряженность в таком понимании будет составляющей в складывании Века агрессии, придавая ей накал ускорения. Именно в таком понимании – как составляющая складывания Века агрессии – напряженность будет нам интересна. Однако понимая в то же время, что сдвиги в сторону Века агрессии станут в целом происходить по результатам переформатирования жизни, обусловленных стечениями обстоятельств, складированием жизненных переменных под водительством агрессии и вставших под её начало чувств.