Евгений Черносвитов - Торрент Сутра СНА. Новые главы. Зигмунд Фрейд и Иван Галант

В гостях у Вадима Козина.

На гибели своего друга Галант не остановился в дифирамбах Сталину, которые он приписывал Черчиллю. Бегая по комнате и жестикулируя (что для Ивана Борисовича совсем не характерно, как и появление фальцетов в баритоне): « Сталину было туго после смерти Ленина. Его соратники – Бухарин и Луначарский с двойным дном, в голове у них все тот же двуглавый орел, только обе головы стали смотреть на Запад. («There is no need to exaggerate the part played in the creation of Bolshevism and in the actual bringing about of the Russian Revolution by these international and for the most part atheistical Jews. It is certainly a very great one; it probably outweighs all others. With the notable exception of Lenin, the majority of the leading figures are Jews. Moreover, the principal inspiration and driving power comes from the Jewish leaders. Thus, Tchitcherin, a pure Russian, is eclipsed by his nominal subordinate Litvinoff, and the influence of Russians like Bukharin or Lunacharski cannot be compared with the power of Trotsky, or of Zinovieff, the Dictator of the Red Citadel (Petrograd), or of Krasin or Radek – all Jews. In the Soviet institutions the predominance of Jews is even more astonishing. And the prominent, if not indeed the principal, part in the system of terrorism applied by the Extraordinary Commissions for Combating Counter-Revolution has been taken by Jews, and in some notable cases by Jewesses. The same evil prominence was obtained by Jews in the brief period of terror during which Bela Kun ruled in Hungary. The same phenomenon has been presented in Germany (especially in Bavaria), so far as this madness has been allowed to prey upon the temporary prostration of the German people. Although in all these countries there are many non-Jews every whit as bad as the worst of the Jewish revolutionaries, the part played by the latter in proportion to their numbers is astonishing».

(Winston Churchill, «A Struggle for the Soul of the Jewish People») 3 3 Нет необходимости преувеличивать роль которую играли в создании большевизма и в фактическом обеспечении русской революции международные и по большей части атеистические евреи. Она, конечно, очень велика; вероятно, перевешивает всё остальное. За исключением Ленина, большинство ведущих фигур являются евреями. Кроме того, основной источник вдохновения и движущая сила происходила от еврейских лидеров. Таким образом, Чичерин, чистый русский, затмевается его номинальным подчиненным Литвиновым, и влияние таких русских как Бухарин или Луначарский нельзя сравнить с силой Троцкого, или Зиновьева, Диктатора Красной Цитадели (Петрограда), или Красина или Радека – все евреи. В советских учреждениях преобладание евреев еще более удивительно. И большую, если на самом деле не основную, роль в системе терроризма, применяемой Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией принимали на себя евреи, а в некоторых известных случаях еврейки. Ту же плохую известность получили евреи в краткий период террора, в течение которого Бела Кун управлял в Венгрии. То же самое явление было представлено в Германии (особенно в Баварии), насколько этому безумию было позволено терзать временно изнемождённый народ Германии. Хотя во всех этих странах есть много неевреев, во всех отношениях это так же плохо как наличие самых худших еврейских революционеров, роль, которую играют последние, пропорционально их численности удивительна». (Уинстон Черчилль, «Борьба за душу еврейского народа»). (с англ.) .

Иван Борисович цитировал огромные куски из разных работ Черчилля наизусть, читая с пафосом. И его маленькая фигурка в моих глазах раздувалась до форм Уинстона Черчилля, и мне казалось, что во рту у моего учителя периодически, когда он переводил дыхание, появлялась толстущая сигара его любимца. Черчилль мне не был интересен. О Великой Октябрьской революции я судил по фильмам о Ленине. Еврейский вопрос меня также не волновал. Я готовился наплодить деток с дочкой Ивана Борисовича. И чтобы прервать не совсем для меня интересную и понятную тему душе излияний Галанта, я вдруг выпалил: « Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Сталин!»

…Сообщение, что Черчилль понимал русский язык, как Ломоносов меня, безусловно, затронула за живое. Пардон, но я и сам так думал! Вадим Алексеевич мне также неоднократно говорил, что « Русский язык самый древний и совершенный, – Гомер, Сократ и Платон говорили на русском языке…» Козин даже библию толковал так (вполне серьезно!): « Вначале были славяне…» Удивительно, по какой нечеловеческой логике движутся наши мысли! За год до смерти, в гостях у советской знаменитой актрисы Наташи Величко, Святослав Николаевич Рерих нам с Мариной сказал буквально, то же самое: « В Библии сказано – вначале были словяне …» По многим признаниям (см. выше) и оговоркам, Галант был сталинистом. Только не понятно, почему он отказал вождю опубликовать в его «Журнале Гениальности и Одаренности (эвропатологии) статью о нем? Ведь Сталин, как известно, обещал Ивану Борисовичу, что с его стороны и ни с какой другой, « купюр не будет» , и что он лично подпишет журнал со статьей о нем в печать!

…Только сегодня, под свист ледяного дождя, меня вдруг озарило, что имел в виду Иван Борисович Галант, говоря, что у меня ярко выраженный синдром Дон-Жуана (иногда он менял этот синдром на другой – вечного Жида). Это же самое часто говорил мне отец иными словами: « Ты хочешь, чтобы тебя любили, как ты сам себя любишь! Тоже мне – пуп Земли!» Я никогда не переспрашивал Ивана Борисовича, почему я носитель синдрома Дон-Жуана? Десять лет спустя после смерти Галанта, мой новый научный руководитель и друг, известный советский философ, Давид Израилевич Дубровский вдруг начинал гладить меня по голове, причитая: «Женечку никто не любит! Никто его не любит, как он сам себя любит!» Да, я понял, что всю свою сознательную жизнь, я чувствовал, что мне не хватает любви, как я ее чувствовал! Моя милая бабушка, мои дорогие родители, мои жены и мои женщины, мои друзья – все они, безусловно, меня любили… Но, какой-то кусочек сердца моего всегда оставался холодным (как у Дон Жуана, трагедию которого поняли два человека – Пушкин и Высоцкий). Сегодня во сне меня любили все профессора ХГМИ!

« В детстве я, как-то разбив переполненную копилку, чтобы купить себе плюшевого медвежонка в соседней лавке, вдруг подумал, что монетки лежат и на „орле“, и на „решке“. Накануне дедушка говорил мне о Боге. И я подумал, что, первое, Бог наверняка знает, как сейчас у меня лежат монетки. И, второе, что ему ничего не стоит, если я смешаю монетки, привести их к прежнему состоянию. А, если мой дедушка все же не прав и никакого Бога нет – ведь его никто и никогда не видел, кроме Моисея, который мог быть или обманщиком, или больным человеком, но „монетки“, смешанные мной, все же могут сами упасть точно в таком же положение, в каком они находятся сейчас. Ведь БЕСКОНЕЧНОСТЬ не менее могущественна, чем Бог!»

(Из разговора Ивана Борисовича Галанта о своем детстве со мной, в июле 1964 года).

Я взял кусочек воспоминаний своего учителя о его детстве не случайно. Во-первых, мне приснился первый раз в жизни Моисей. А, ведь я прошел вдоль и поперек пустыню, по которой он 40 лет водил евреев.