Александр Дугин - Метафизика Благой Вести

Исихастами эти три символических дара трактуются следующим образом: золото — как знак царственности Христа, смирна — как его крестная спасительная смерть, а ливан — как нетварная божественная жизнь.

"Иже прежде солнца, солнцу зашедшу иногда во гроб, предвариша ко утру взыскающе, яко дне мироносицы девы, и друга ко друзей вопияху: О! Другини, приидите, вонями помажем Тело живоносное и погребеное, плоть воскресившаго падшаго Адама, лежаща во гробе, идем и потщимся якоже волсви (выделение наше — А.Д.), и поклонимся и принесем миро, яко дары (выделение наше — А.Д.), не в пеленах (выделение наше — А.Д.), но в плащанице обвитому, и с плачем возопием: О! Владыко, востани, и те падшим подая воскресение." (Икос 6-й песни Канона Пасхи). Параллель жен-мироносиц с волхвами подчеркивается и численно (и тех и других — три), и в том, что они несут миро, и в сравнении пелен младенца с пеленами савана.

Иногда предание утверждает, что жены-мироносицы суть те же три женщины, которые были у Креста во время распятия Спасителя. "Стояху же при Кресте Исусове мати его, и сестра матери его, Мария Клеопова, и Мария Магдалыни". От Иоанна, XIX, 25. С инициатической точки зрения, важно, что имена у всех были одинаковы — Мария. В некотором смысле, три Марии или три жены мироносицы суть три аспекта одного и того же архетипа совершенного человека, подобно тому, как три волхва суть три аспекта Царя Мира или совершенного человека в дохристианском контексте. В древнерусской церковной традиции существовало две версии произнесения имя «Мария». С ударением на второй слог оно означало только Богородицу. С ударением на первый слог — всех остальных Марий.

Guйnon Renй "La Grande Triade", Nancy, 1946

"Той бо есть мир наш, сотворивый обоя едино, и средостение ограды разоривый: Вражду плотию своею, Закон заповедей ученми упразднив, да оба созиждет собою во единаго новаго человека, творя мир". (К Ефесянам, II, 14–15).

Тогда как сам Первосвященник по законам иудейской традиции мог входить туда только один раз в год.

К этому относятся все евангельские слова Христа о детях. К примеру: "Оставите детей приходити ко мне, и не браните им: таковых бо есть Царствие Божие. Аминь бо глаголю вам, иже аще не приимет Царствия Божия яко отроча, не имать внити в не." (От Луки, XVIII, 16–17). В другом месте: "И призвав Исус отроча, постави е посреде их. И рече: Аминь глаголю вам, аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное. Иже бо ся смирит яко отроча се, той есть болий в Царствии Небеснем. И иже аще приимет отроча таково во имя Мое, Мене приемлет." (От Матфея, XVIII, 2–4) На инициатическом уровне речь идет о переходе существа к изначальному, «небесному», ангельскому существованию, предшествующему космической конкретизации и «грехопадению». Символизм «возврата» посвященного в младенческую стадию в ходе инициации присутствует во всех эзотерических учениях и ритуалах.

Напомним, что иудейская каббала является нетипичной для иудаизма эзотерической доктриной, где в противоположность иудейской ортодоксии преобладают некреационистские, манифестационистские, «эллинские» мотивы, и на этом основании многие современные иудейские ученые склонны считать каббалу заимствованием из неиудейских источников или криптохристианством. См. I.Tishby, G. Vajda и т. д.

Празднуется Православной Церковью 8 сентября по старому стилю.

Празднуется Православной Церковью 21 ноября по старому стилю.

Празднуется Православной Церковью 25 марта по старому стилю.

От Луки I, 30.

От Луки I, 35.

Празднуется Православной Церковью 15 августа по старому стилю.

Псалтырь 44, 14.

Песнь Песней 1,4 "Черна есмь аз и добри дщери иерусалимския. Яко села кедарска, и яко кожа Соломони".

Песнь Песней 4,7 "Вся добра еси, ближняя моя, и порока несть в тебе".

Песнь Песней 2,4 "Введите мя в дом вина, вчините ко мне любовь".

Guйnon Renй "Apercus sur l'esoterisme chretien", Paris, 1954, ch. II.

Согласно Генону, под «религией» следует понимать специфическую форму экзотерической (а не эзотерической) традиции, которая в той или иной степени связана с «монотеизмом», «креационизмом» и личностным представлением о Божестве. Так, Генон считает, что «религиями» являются только иудаизм, христианство и ислам, тогда как индуизм, буддизм, китайская традиция, синтоизм и т. д. не религии.

Подробнее об этом в Части VII.

В ветхозаветном храме корабль знаменовал собой архетип космоса — отсюда символический ряд: 12 хлебов (12 знаков зодиака), 7 светильников (7 планет), 4 цвета, соответствующие 4 элементам (виссон — земля, багряница — море, синева — воздух, червленый цвет — огонь). В эту часть храма в иудаизме могли входить только священники, левиты, а в Святую Святых только один первосвященник. В христианском священстве, как мы увидим дальше, всякое рукоположение позволяет посвященному входить в алтарь, а простые верующие беспрепятственно допускаются во все части корабля. Тем самым символически все православные приравниваются по статусу (как минимум) к ветхозаветным левитам, а христианское священство аналогично (как минимум) уровню ветхозаветного первосвященника. Все это теснейшим образом связано с "чином Мельхиседека".

См. "Книгу о Храме" Симеона, митрополита Фессалалонитского, опубликованную в тексте "Божественная Литургия", составитель И.Дмитриевский, Москва, 1993, репринт.

7-й Вселенский собор и некоторые положения, вошедшие в "Торжество Православия" в период паламитских споров, однозначно утверждают взаимодополняющий характер евхаристического таинства и образов иконостаса. Святые Дары есть факт Божественного Присутствия, тогда как иконостас есть образ Божественного Домостроительства и одновременно эсхатологического завершения участия Троического Бога в истории космоса. Сочетание действенности святого Причастия с наглядным богословским синтезом иконостаса дает главному инициатическому ритуалу Православия полноту и совершенство. Подробнее см. Л.А. Успенский "Богословие иконы Православной Церкви", Москва, 1989

Сверхтварный, «гиперуранический» мир, символизируемый в православном Храме алтарной частью, выступает в литургии как реальное местопребывание Божества во всей имманентности его субъектного наличия. Следовательно, в каждом из «эпиклетических», т. е. предполагающих прямое участие Святого Духа, таинств Церкви утверждается конкретное присутствие нетварного субъекта, воздействующего на тварный объект прямо и непосредственно, преображая его, подобно лучам Фаворского Света. Следовательно, православные таинства всегда и во всех случаях имеют в себе «обожающее» измерение, некую внутреннюю, имманентную, внутрисущую "алтарную часть". В католическом Храме этот сверхтварный «предел» остается вообще вне помещения Церкви, и его прямое воздействие заменяется на опосредованное ангелическое соучастие, подобное ветхозаветному периоду влияния Святого Духа на священную историю Израиля.