Олег Зеленский - Философия на «отлично»

В пифагорейском учении была и другая, религиозная , сторона, которая заключалась в представлениях о переселении душ и о том, что благодаря правильному поведению и соблюдению правильной диеты можно вырваться из круга перерождений. Тело воспринималось пифагорейцами в качестве неприятного временного жилища, «темницы», для души. Эта идея затем стала одной из ключевых в учении Платона. Наши знания о диетических нормах пифагорейцев фрагментарны. В большинстве свидетельств указывается, что Пифагор был полным вегетарианцем, в то время как некоторые античные авторы считали, что он все-таки разрешал есть мясо некоторых животных.

Решая проблему первоначала, греческие мыслители столкнулись с вопросом об отношении единого и многого. Этот вопрос можно рассматривать с разных сторон. Ранние философы подходили к нему натурфилософски , интерпретируя его на основе ограниченных физических знаний того времени как отношение многообразия вещей к первоначалам. Но в какой-то момент стало ясно, что он может быть рассмотрен чисто логически , отвлекаясь от имеющегося у нас опытного знания. Это стало специальной темой обсуждения элейской школы (по названию древнего города в Италии – Элеи), основанной Ксенофаном (около 570 г. до н.э. – после 478 г. до н.э.). Один из ее ведущих представителей, Парменид (около 540 г. до н.э. – около 480 г. до н.э.), говоря об отношении единого и многого, выделил два главных пути: «путь истины», т.е. точку зрения нашего разума, и «путь мнения», опирающийся на наш чувственный опыт. Чувственный опыт убеждает нас в существовании многообразия изменчивых вещей, однако Парменид считал для себя более убедительными доводы разума, утверждающего, что бытие – это то, что не возникает, не уничтожается и является полностью завершенным. Определяя бытие таким образом, он опирался исключительно на логические рассуждения. Может ли бытие включать в себя небытие? Это логически недопустимо, иначе бытие бы противоречило самому себе! Можно ли сказать, что небытие есть? С точки зрения Парменида, это та же самая логическая ошибка, смешивающая небытие и бытие («есть» предполагает уже определенное бытие). Таким образом, бытие есть, а небытия нет. Но если понимать возникновение как переход от небытия к бытию, то можно ли сказать что бытие возникает? Нет, ведь небытия нет. Соответственно, бытие не возникает и, если следовать той же логике, не уничтожается. Но, не возникая и не уничтожаясь, оно пребывает полностью завершенным. Логика Парменида едва ли не вызовет улыбку у современного читателя, но гораздо труднее объяснить, в чем же кроется ошибка в его рассуждениях. Предпосылкой рассуждений Парменида было рассмотрение категорий бытия и небытия как взаимно исключающих друг друга, но подобный подход может быть оспорен. Об одном и том же предмете можно говорить, каков он есть и каковым он не является, т.е. указывая как на его бытие, так и небытие. Например, книжный шкаф есть предмет мебели, но при этом не есть живой организм. Кроме того, даже давая определение (т.е. характеризуя бытие объекта), мы не можем избежать категории небытия. Определяя, чем является треугольник, мы должны одновременно уметь отличать его от других геометрических фигур. Таким образом, в разговор о бытии неизбежно вмешивается небытие, и от него нельзя «отмахнуться» подобно тому, как это сделал Парменид.

Мир «истины» Парменида лишен любого движения и изменения. Проблематичность этих двух последних понятий попытался продемонстрировать ученик Парменида Зенон Элейский (около 490 г. до н.э. – около 430 г. до н.э.). Нет, он не отрицал опыта движения, сформированного у нас благодаря нашим органам чувств – это вовсе не является аргументом, когда ставится задача в духе абстрактной логики Парменида проверить логическую обоснованность понятия движения. Абстрактный характер рассуждений Зенона и недостаточно высокий уровень развития логики как науки в то время во многом объясняют происхождение выдвинутых Зеноном парадоксов в отношении движения ( апорий ) – подробно мы поговорим о них в разделе «Философская онтология» (гл. 8).

А. Философия софистов

Прочитав этот параграф, вы узнаете:

1) кто такие софисты и почему они стали настолько известны в классической Греции;

2) каковы главные философские идеи Протагора и Горгия;

3) что такое релятивизм и нигилизм;

4) смысл учения софистов об отличии природного и общественного законов.

Когда речь идет о становлении древнегреческой философии, не стоит забывать, что развитие философии в то время проходило на фоне зачаточного состояния конкретных наук. Несмотря на это, философы внесли свой вклад в формирование естествознания, математики, логики. Благодаря философскому направлению софистов были заложены основы и гуманитарного познания, изучения человека. В ранней Греции под софистами сначала понимали мудрецов, но в период становления демократии термин «софисты» стал обозначать «лиц, занимавшихся словесными состязаниями» (определение Аристида) и «продающих за деньги свою мудрость каждому желающему» (определение Ксенофонта), т.е. учителей, берущих плату за занятия. Неудивительно, что в то время, когда любой свободный гражданин мужского пола, достигший 20 лет, мог участвовать в народном собрании, спрос на учителей риторики был достаточно высок. Однако образ жизни софистов, в частности, их стремление скорее победить в споре, чем найти истину, не вызывал большой любви у окружающих, и, в целом, отношение к софистам в античности было негативным. Аристотель упрекал софистов в том, что они «наживали деньги от кажущейся, не подлинной мудрости». Ксенофонт вообще писал, что «софисты говорят с целью ввести в заблуждение, они пишут для своей выгоды и никому не приносят никакой пользы». Однако нельзя не отметить, что именно учения софистов послужило толчком для постановки Сократом, Платоном и Аристотелем многих ключевых проблем философии.

Обычно выделяют старших и младших софистов . Во-первых, это различие связано со временем их жизни: если деятельность первых приходилась в основном на вторую половину V в. до н.э., то у вторых – уже на IV в. до н. э. Во-вторых, если старшие софисты отличались универсальностью интересов, то младшие сосредоточились в основном на обучении риторике. Наши знания о младших софистах еще более фрагментарны, чем знания о старших.

Каковы главные идеи софистов? Рассмотрим их на примере двух ведущих представителей старших софистов – Протагора (около 480 г. до н.э. – около 410 г. до н.э.) и Горгия (около 483 г. до н.э. – 375 г. до н.э.). Наиболее известное положение философии Протагора, принцип человека как меры всех вещей, полностью звучит так: «Мера всех вещей – человек, существующих, что они существуют, а несуществующих, что они не существуют» 22 22 Пер. Т. Васильевой. . Но что понимает Протагор в данном случае под «человеком» – конкретного индивида или человека в собирательном смысле слова (как человечество)? Мы не можем точно ответить на этот вопрос, ведь до нас дошла только сама фраза, а контекст утверждения нам неизвестен. Если Протагор подразумевал весь человеческий род в целом, то он хотел сказать, что люди не берут определяющих принципов своего познания и своей жизни где-то извне, они сами их формируют. В таком случае его можно рассматривать как гуманиста. Но интерпретации Платона и Аристотеля склоняют нас ко второму варианту – в таком случае Протагор выступал как релятивист, т.е. сторонник утверждения о том, что истина относительна. Если это так, то Протагор хотел сказать, что не существует истины самой по себе , существует только истина для меня , для тебя . Например, кому-то в помещении жарко, а другой заболел, и поэтому ему холодно. Кто прав? Протагор считает, что оба – ведь для одного истинно, что ему жарко, а для другого – что ему холодно. Возможно, кто-то скажет, что больной человек не может выступать здесь в роли эксперта, т.к. он не способен объективно воспринимать ситуацию. В конце концов, мы можем измерить температуру и выяснить, насколько жарко в помещении. Все это верно, но как насчет того, чтобы убедить человека, в том, что ему жарко, если он совершенно уверен в противоположном? Однако релятивистской позиции Протагора можно найти возражение, весьма нежелательное для него самого. Если мы примем, что для каждого истина своя и неоспоримая, то где тогда разница между мудростью софиста и мнением невежды? Есть ли вообще смысл обучаться за плату у Протагора? В диалоге «Теэтет» Платона предлагается такой вариант ответа Протагора на возражение: все мнения одинаково истинны, однако одни более полезны, чем другие, а мудрец – тот, кто может направить людей от менее полезных мнений к более полезным. Но и это не помогает, поскольку в таком случае любое мнение о том, кто является мудрым, будет истинным.