Илья Солитьюд - Завещаю горячие слёзы

Человек чертовски глуп и наивен, но называет свою глупость мудростью, проповедуя её всем, до кого дотянутся крупицы иллюзорной надежды на смысл существования. Что может истинно знать человек, учитывая, что любая истина правдива лишь относительно той системы, в которой её обнаружили, но совершенно лжива в противоположных ей системах? Мы только и делаем, что живём в буйствах мнимых истин и творим бессмысленное лишь ради бессмысленного, возводя жизнь (систематизированный процесс хаотичной бессмыслицы) до вершины всех возможных и невозможных ценностей человеческой цивилизации. Забавно, что даже пик наших ценностей лишён какого-либо логического объяснения своего существования и нашего отношения к нему. Что уж говорить о склонах этого пика и о его фундаменте? Существует народная мудрость, твердящая, что умный человек будет возводить дом свой на камне, а глупый – на песке: подует ветер – и дом снесёт. Так на каком же камне из песка построили мы свой мир? Где наш ветер? Где наш прилив?

Мы просто существуем. Вот так всё у человека разумного устроено – просто. Мы просто рождаемся, просто живём, просто что-то делаем, просто любим и просто умираем. Истинно, что простая душа более гармонична с бессмысленным миром, ибо общий их фон размывается и душа человеческая поёт в унисон с гласом мироздания гимн бессмысленного существования.

Вы верите хоть в один истинный смысл человеческой жизни, данный нам другими людьми? Верите ли вы в райскую обитель или что-либо ещё? Если же да, скажите мне, кто, как не человек, подарил вам эту веру? Эту надежду на то, что вы важны и жизнь имеет великий смысл? Мы все живём из веры в то, что мы нужны, что будут приключения, драмы, подвиги и свершения, но оказывается, что жизнь не просит от человека ровным счётом ничего подобного; жизни в целом наплевать на вас и ваши мечты, амбиции и фантазии, потому что мир лишён общей вселенской души, способной рождать спрос на чувства. Приятно верить, что где-то там, в далёких, недоступных далях, существует некая сущность в белых одеяниях и место его обитания, где царствует вечный мир и покой. Приятно верить, что эта сущность следит за вами день за днём, наставляет вас через древнюю книгу, через молитвы и обряды. Приятно верить, что существует какая-то система, стоящая вне понимания человека, но в коей человек принимает непосредственное участие. Однако совершенно непонятно, для чего же существует весь этот путь от рождения и жизни на Земле до смерти и загробной жизни в раю? Для чего же существовать целую вечность там? В чём высший замысел этого карнавала душ? Уж не знаю, есть ли в мире Бог в том виде, в котором мы себе его представляем, но вот дьявол, подобный Воланду, наверняка быть должен. Если мир так нелеп, должен же кто-нибудь над ним смеяться. И ведь заметьте, что сама приставка «дьявольски» к какому-либо слову придаёт гениальность и непревзойдённость объекту описания. Таким образом, выходит, что дьявольски посредственным быть невозможно, но вот дьявольски хитрым, дьявольски ироничным – можно.

Вам никогда не казалось, что все эти круги Данте, демонология, мистицизм и прочие способы олицетворить те самые тёмные дьявольские силы настолько посредственны и банальны, что в них совершенно не хочется даже совсем чуть-чуть уверовать? Вечная мука в кипящем котле, покуда в вас будут тыкать острыми вилами; вечная борьба в грязи и собственных экскрементах; вечная мука души и тела, вмёрзшего в лёд рядом с гротескной фигурой Люцифера – ух, вот это… Банальщина. И это всё, на что способен дьявол – отец всей лжи и хитрости, отравляющей сердца? Правитель боли и хозяин неприкаянных душ? Уж у Бога, на примере Исаака и Авраама, куда более тонкое чувство юмора: заставить отца принести в жертву собственное дитя ради высшего смысла, ради туго затянутого поводка, а в последний момент перед кровопролитием сказать: «Постой, Авраам, я пошутил!» Вот тот уровень дьявольского умысла, который я понимаю. Так не засел ли у нас на небесах один и тот же дьявольски хитрый божок, что и в глубинах ледяной бездны томится? Ад пуст, все бесы здесь, и никогда он не был полон.

Жизнь – это великая драма, построенная внутри ещё более великой комедии. Зачем же пугать человека такими банальными муками, когда можно здесь и сейчас протянуть величайшую шутку сквозь его жизнь? Оглянитесь и узрите, как хрупок ваш мир, как хрупок ваш храм души, ваш дом, ваша любовь и счастье. Одна дьявольская ухмылка – и небеса содрогнутся над вами, излив всю боль мира на вас в мгновение ока; а самое смешное будет заключаться в том, что человек в эти моменты надлома собственной души и морали начинает до самозабвения молиться тем самым небесам, прося прощения и, словно блеющая овца, благодарить за всё, что с ним происходило, происходит и произойдёт в дальнейшем. Ох, какой же громогласный хохот стоит в залах Воландовой цитадели.

Рассуждать о теологической бессмыслице, конечно, так же нелепо, как и любое иное действие человека, но всё же крайне забавно и интересно. Рассуждения – моя человеческая слабость, дающая мне повод жить, ведь я такой же нелепый человек, как и вы, и вера моя ничем не отличается от вашей, даже если мышление наше различно фрактально. Ох, не могу перестать смеяться – как всё это смешно! Вы только представьте себе, насколько нелепо выглядят линии пересечения человеческих взаимодействий целиком и полностью, а не лишь на определённом отрезке времени, концентрирующим «смысл» жизни в одном мгновении. Ведь и Рим был построен для того, чтобы великая цивилизация пала под натиском варваров-скотоводов. Ведь и империи вроде нашей, Российской, падали под натиском революции лишь для того, чтобы стать «прогрессивной» отсталой клоакой, рассадником для быдла, набожных фарисеев, болящих суевериями, нищеты и ничтожества, застывшего в развитии. Ведь и Япония, бывшая обителью благородия и чести, стала Содомом наяву, порождающим извращения день за днём. Ведь и Нотр-Дам-де-Пари был построен лишь для того, чтобы сгореть. Так и наш мир существует лишь для того, чтобы быть уничтоженным. Так и мы родились лишь для того, чтобы умереть. Прах к праху. Все наши надежды на любовь и счастье должны сгореть дотла, покуда мы живы, чтобы мучились мы дольше, а дьявол ликовал, зная, что запрет и выход из игры карается – о боже! – выселением с общего кладбища куда-то за ограду. Как же жить-то после этого? Да ещё и не отпетым…

А, ну да, уже никак, ведь вы мертвы и в покое блаженны. У дьявола есть свой вкус на людей, и ад и рай лишь во власти его, но он не сугубо зла природы воплощенье. Быть может, Богом он и осуждаем, но в дискуссиях они вместе утопают под лунным светом, бродя по тропинкам, как друзья-мыслители, чьи мнения не сходятся, но в том и прелесть их беседы.