Рустам Чернов - Основы людологического познания

Иллюстратор Винсент Ван Гог

© Рустам Павлович Чернов, 2020

© Винсент Ван Гог, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-4485-4358-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Каждый, кто видит мир как возможный предмет анализа, как единое основание для формирования собственного суждения о мире, ищет то, благодаря чему можно упорядочить хаос воспринимаемого, то, что можно назвать ключом к познанию любого элемента, доступного восприятию. В зависимости от удачливости данных поисков само восприятие может ограничиваться, с тем, чтобы сформировать определенное поле познания, исключающее появление такого предмета познания, в отношении которого найденный метод будет бессилен, а сформированная методология – несостоятельна. Такова судьба любого ключа – он не может открывать все двери.

Изолированное восприятие проигрывает воле суждения по двум основаниям. Любая изоляция предполагает нахождение в поле известного человеческого, и данный факт со временем делает из очерченного круга возможного для познания саму форму познания. Заглянуть в суть бытия, вырваться за пределы сознаваемого с тем, чтобы постигнуть то единственное, что организовывает и творит окружающее. Это желание в человеке возникает с необходимостью, но кто – то глушит его, кто – то принимает за болезненность, некоторые следуют ему весьма долгое время, в итоге приходя к уверенности отсутствия чего – либо, кроме логики абсурда. Каждый, кто прошел путь отрицания уверенности в существовании окружающего, приходит к тому, что нет ничего, что было бы достойно атрибута действительного. И верны выводы тех, кто добился формирования своего видения мира и системы данного мира. Воля суждения как предельное основание, как то, что заменяет собою пустоту после личного анализа данного мироздания. В системе «активный субъект познания – мир» существует только два мнения: мнение системы сформированного нового и хаос мнений мира, противостоящий данной системе.

И это нормальность устройства бытия человека. Так формируется новое , превращаемое в повседневность с течением времени.

Предельной задачей изменения мира вообще, видится именно возможность изменения данного алгоритма: от бытия одного к бытию всех. Зародить в каждом способность личной воли – задача, которая виделась великим, но и здесь было упущение: не каждый способен слышать там, где ухо не приучено слышать. Необходим язык и понятная всем форма доступности, необходима не случайность как это бывает сейчас, и не божественность как хотелось бы, а то благодаря чему будет возможно путешествие по всем формам организации человеческого.

Вот задача данной работы. Приблизиться к той системе понимания мира, которая позволит нам вернуться к точке отсчета для западной цивилизации, к генезису философии.

Философские системы наиболее близки к индивидуальности, они ориентированы на отдельного индивидуума как на целостность, а не на его способности, привитые обществом в тот или иной период временного континуума. Философия потому и предельная основа этого мира, что методом исследования мира является человек, доведенный до предельности своего существования, неуверенный в собственности самое себя в том виде, в каком он был до того, как встал на путь познания; замещающий пустоту своего сознания собственным продуктом опосредования мира, – все тот же одиночка, вырванный из времени и пространства магией чтения, приобщения (тождественность мысли и слова).

Мир, смоделированный согласно собственной системе, есть форма нового мира. Удивительно то, что данные миры похожи и различны в той степени, в какой различны основы методологии философов. Но их единство есть то, что заставляет нас искать единое основание . Понимать философии как результат максимального приближения к элементу общей проблемы, без потери чувства самой проблемы. Система, в которой внимание, уделяемое одному элементу не означает отказ от других, – нуждается в полном изучении.

Каково наше предельное единое основание ? Мы выбрали в его качестве игру . Сейчас, будучи во многом очищенным от сознания банального и оригинального, значительного и полезного и так далее, от всех камней этого общественного, часто спрашиваю – почему именно игра, и почему именно теория познания, а не просто некоторая форма личной уверенности в качественности мира?

Людология . Нам хотелось бы, чтобы это слово стало тем же, чем является и логика сегодня. Пока же мы вынуждены его представить. Ludo (играю), Logos (знание) ; знание, добытое с помощью познания мира sub specie ludi.

Данная работа первая в области методологии людологии, предыдущие были, как это ни странно, посвящены результатам познания с точки зрения людологии, и неизвестны никому, кроме библиографов мысли. Поэтому здесь неизбежны повторы ранее высказанного и обозначенного, что, несомненно, покажется претенциозным, но лишь потому, что многое из того, что будем говорить здесь уже выстрадано ранее и потому приемлемо как аксиома. Пусть простят нам это.

Почему же все таки игра, с точки зрения игры?

Неслучайно было сказано – дайте точку опоры и я сдвину землю . В мире человека сложно найти основание, приобщение к которому позволяло бы упорядочить мир относительно самое себя. Не будем выдавать свои предположения за основания своей правоты и обращаться к генезису человека. Обратимся к самое себя. Что в нас дает нам право на утверждение бытия самое себя?

Мир внешнего – всего воспринимаемого, корреспондируемого нам. Он может быть разделен на то, что создано подобными нам, людьми, и то, что не имеет отношения к результату деятельности человека, то, что мы способны воспринимать вне воздействия внешних форм корреспонденции общественного (например, непосредственно видеть природу, звездное небо и прочее). Последние перцепции носят строго чувственный характер (зрение, слух и так далее). Их восприятие основывается на том внутреннем содержании человека, которое позволяет идентифицировать воспринимаемое, которое в своей перцепции так же принадлежит общественному, так как до нашей чувственной перцепции оно было уже опосредованно подобными нам. Редкое исключение – первый открытый выход в космос, но и это условно, так как присутствуют продукты жизнедеятельности человека при непосредственно чувственном восприятии.

Мир внутреннего – все то в нас, что недоступно для восприятия других. Прежде всего, наша мысль вне пределов ее выражения (жест, слово, письменность, поведение). Второе, – все то значение внешнего мира, которое знаем и понимаем только мы, и все изъятое из области доступности любому другому как в сфере своего создания, так и в сфере понимания (ранее не существовавшее, впервые созданное, к сожалению и плод распада сознания – галлюцинации, видения). Впрочем, весьма сложно провести между творчеством и болезнью границы ясные и отчетливые.