Н. Скурихин - К сознанию великого человека и философа

И здесь последнее слово отнюдь не только означает имя творца мира. Без всякого желания на то, этот «талант» ставит себя в ряды вассалов, прославляющих своего сюзерена, и в конечном случае, автократа власти в конкретном обществе. Достойную жизнь этого таланта обеспечивает общественный спрос его трудов. Но сам характер «общественного» спроса очень часто определяется суевериями, процветающими и царствующими в общественной среде.

Покупка государственными премиями и наградами людей искусства, науки, культуры и других рядовых производственных профессий, лишенных ореола советской мифологии, задает тон такого общественного признания, все в большей мере узурпируемого церковными священнослужителями. И никакого смущения не возникает у людей, участвующих в запуске ракеты с тремя спутниками на Байконуре, которые соглашаются с православными монахами, освящающими старт ракеты многомиллионной стоимости, которая на глазах этих талантливых людей благополучно в первые двадцать секунд разваливается на части и взрывается. Что это, как не помутнение «общественного сознания», первую роль в поддержании которого играет даже не русская православная церковь, а конкретный человек, вцепившийся руками и зубами во власть?

Так что же следует выделить в достоинстве своего оппонента, которое могло бы оказаться своей противоположностью? Здесь может подойти все, если принять во внимание, что этот человек каким-то образом склонен к мистическому созерцанию, вере в чудеса, поскольку именно религиозное сознание однозначно определяет свое подчинение несуществующей воле творца. Прямой вопрос о религиозности чувств, о продаже своей души богу или дьяволу, – вряд ли уместен. Для этого надо обладать талантом и чувством юмора Марка Твена. Но спросить, какую часть своего разума человек уступил всемогущему творцу, можно считать позволительным. И хотя наш практический опыт показывает, что бог может вообще лишать человека разума, когда хочет его наказать, но в то же время человек вряд ли может согласиться, что часть его сознания, как верующего человека, уже находится в полном распоряжении отца небесного, а проще сказать, духовного пастыря и наставника верующего.

Но кто из образованных современных людей может вот так прямо согласиться с тем, что часть его суверенного сознания им утрачена? Тем более, при рассмотрении вопроса, не в том ли месте человеческого разума находится душа человека, часть которого уже отдана человеком богу, очень просто может быть получен ответ, что «у всех так» и что «все так живут». Отсюда человек числит свое достоинство частью общего блага, распространенного не только в ближайшем его окружении, но и во всем обществе и государстве. Но цена такого общего блага и общественного достоинства известна, стоит только взглянуть на постный лик современного верховного Исусика от власти, держащего свечку в руках на каком-нибудь богослужении.

Так в чем же состоит уязвимость религиозного сознания, утверждающего свое право определять достоинство человека через уступку части своего сознания внешней силе, олицетворяемой неким божеством? Для человека со свободным мышлением, придерживающегося принципов светского гуманизма (это что такое?), полнота восприятия им своего сознания, суверенность своих мыслей, независимость собственных суждений без оглядки на сверх могущество природных и социальных сил, – все это и составляет для человека суть его достоинства. Но ущербность и ограниченность религиозного сознания должна быть подтверждена следствиями такого мировоззрения. Право – то иметь такую точку зрения человек имеет, тут возражений быть не может. Но вот к чему приводит пользование эти правом, вот к чему сводится основной вопрос. Умозрительность своих представлений должна быть подкреплена действительностью, поступками человека, результатами осуществления его намерений.

Если действия мужчины состоят в реализации им естественного права, права, царствующего в животном мире, то следует ожидать в скором времени его существенного сокращения. Достоинство человека с таким правом становится все меньше и меньше. Достаточно посмотреть на положение женщины в нашей стране, все в большей мере становящейся не хуже любого мужчины профессионалом в самих различных сферах общественного производства. Рост женского самосознания в странах ислама просто очевиден – что, однако, не относится к нашим мусульманским областям. И каким же образом религия, будь это христианство, ислам или иное вероисповедание, трактует желание женщины встать вровень с мужчиной в отношении социальных прав и гарантий? Как считали творцы священных писаний и библейских текстов тысячи лет назад женщину человеком второго сорта, созданным из ребра Адама, так и по настоящее время это утверждают богословы и насаждают в своих проповедях и религиозных обрядах. Так можно ли считать человека с религиозным мировосприятием, принимающего и поддерживающего униженное положение женщины в обществе, достойным подражания?

А является ли достойным подражания смысл жизни большей части людей нашего современного общества? Вот в чем должен видеть смысл жизни человек, считающий себя истинно верующим? Ответ религии на этот вопрос известен сотни и тысячи лет. «Бог есть», – без долгих проволочек считает современный общественный духовник Кураев. Эта преамбула должна быть положена в основу тридцати четырехчасового школьного курса по православию, который готовы читать и тем самым наполнять туманом младые головы школьников учителя с современным высшим образованием по физике. Готовить себя к загробной жизни, прославляя творца, – основное предназначение человека – кредо религиозного суеверия. Можно было бы этот дурман церковникам распространять в нашем обществе успешно, не будь интернета, не имей наука таких достижений и открытий в области физики, космологии, биологии, изучении головного мозга человека.

И если оппонент попытается ответить на вопрос о смысле собственной жизни, то он неминуемо должен будет принять одну из двух точек зрения: либо человек родится для счастья в этом мире, не опасаясь за свою судьбу в несуществующем будущем, либо его удел – земное прозябание, даже материально обеспеченное, лишенное нормального человеческого достоинства, которое обесценено, прежде всего, его же мистическим суеверием. Но поскольку хорошо известно, что даже такой религиозный философ, как Н. Бердяев, считал смыслом жизни поиск этого смысла жизни, то обсуждение смысла жизни конкретного человека может опять свестись к его частной жизни, являющейся запретной для постороннего взгляда. И может оказаться необходимым прибегнуть к примерам людей, нашедших смысл жизни в познании тайн мироздания, свободном от какого-либо участия мистического персонажа, именуемого творцом, созданного изощренным разумом обычного человека.