Н. Скурихин - К сознанию великого человека и философа

Достаточно ли только одной любознательности для познания мира и приобщения к науке? Конечно, нет. Не менее важным является ощущение своего приоритета в понимании основных теорий мироустройства. Не быть знакомым с научными достижениями последних десятилетий, ограничивать свое сознание рамками средневекового мышления, ставить предел своей любознательности простым любопытством обывателя, бездумно поедающим все, что ни появляется на первых федеральных каналах, – что может быть предосудительнее для человека, интеллектуально развитого и претендующего на самостоятельность суждений и суверенность своего сознания?

Невежество в науке не может искупить никаких достоинств и положительных качеств человека, достигающего успехов в любой другой сфере производственных отношений и областях культуры. Какие бы должности ни занимал человек, каких бы вершин в искусстве он ни достигал, ослиные уши невежества в науке будут выдавать его постоянно. Однако и ремесленное участие в научной сфере, стремление добиваться ученых степеней и званий для повышения своего материального благополучия любыми средствами, покупка диссертаций с целью придания значимости своему имени, – такая карьера имеет одно завершение: быть у разбитого корыта, опрокинутого волнами житейского моря. Была российская академия наук – и не стало академии. Только верующих академиков может постигнуть такая участь. Что высказывать сожаления ученым людям, целью жизни и смыслом жизни которых оказались должность, дача и великодержавное чванство и напыщенность? Чего каждый из них добивался, то и получил. Сколько имел в душе чувства справедливости, милосердия и сострадания к простым людям, попираемым и угнетаемым властью, столько этот ученый и получает в конце своей научной карьеры. 3 3 Самосознание и разумность существования. Речь идет о том, как собственное сознание человека оценивает разумность существования этого самого человека, то есть самое себя. Рассмотрение этого вопроса является прямым продолжением предыдущего обсуждения оценки разумности существования человека его собственным сознанием. В рамках рассмотрения этого вопроса мы попробуем выяснить следующие моменты. Первое, поскольку разумность существования мы считаем одним из оснований достоинства человека, а достоинство человека мы рассматриваем пока что с точки зрения его внутренней оценки, то есть самооценки, то следует выяснить не столько абсолютность или относительность понятия «достоинство», сколько направление изменения этого понятия в процессе развития человеческого общества. Второе, способно ли самосознание быть объективным? То есть может ли сознание человека быть в таком же отношении относительно решения вопроса разумности существования индивида, в каком дается оценка разумности существования этого индивида другими людьми, то есть общественным сознанием? И третье, какие условия должны соблюдаться человеком, чтобы разумность существования отвечала его смыслу жизни, или в каких случаях сам человек признает, что его жизнь наполнена смыслом?

Относительность понятия достоинства вряд ли вызовет у кого сомнение. Содержательность его меняется от эпохи к эпохе. Вспомним о «достоинстве» Ксанфа, которому Эзоп предлагает «выпить море», и о достоинстве самого Эзопа. Слово одно и то же, а каждый из этих персонажей вкладывает свое, оказывающееся прямо противоположным другому, содержание. Такое противоположное понятия «достоинство» обусловлено существенно различным общественным статусом того и другого: один раб, другой его хозяин. Вряд ли кто из нашего времени позволит усомниться в таком абсолютном превосходстве достоинства Эзопа в сравнении с достоинством Ксанфа. Но сделать отсюда вывод, что достоинство раба выше достоинства его хозяина, никоим образом нельзя. Скорее можно сказать, что достоинство хозяина равно достоинству другого раба, которому Ксанф поручает наказать Эзопа плетьми.

В этом жизненном эпизоде мифических лиц отражена причина разночтения и понимания понятия достоинства. Различный уровень материального благосостояния обусловливает и неоднозначность содержания достоинства, вкладываемого в это понятие людьми различного общественного положения. Взглянем на жизнь людей так называемого светского общества перед переломным моментом в истории нашей страны. Достоинство членов семьи известного отечественного философа Н. Бердяева, как можно видеть из его описания своей жизни, его родителей определялось не только максимально качественным образованием, возможным на тот период, но и их приобщением к музыке, литературе и другим сферам духовной жизни общества. Но определяющую долю в личное достоинство каждого члена из их семьи вносило их материальное благосостояние. Сам Н. Бердяев указывает на присущее ему «непреодолимое барство, барство метафизическое». И не суть, каким образом было достигнуто материальное благополучие. Важным является при этом то, что само достоинство искажалось именно большим материальным достатком.

Материальное неравенство благосостояния не членов этой семьи, а каждого лица, в сравнении с благополучием любого человека из нескольких десятков человек прислуги, лакеев и челяди, обслуживающей эту семью, явилось причиной ложно понимаемого достоинства этих высокообразованных людей. В одном доме, под одной крышей жили хозяева и их лакеи. «Достоинства» тех и других находились внешне в таких же отношениях, как «достоинства» Ксанфа и Эзопа. Достоинства членов семьи Бердяевых оборачивались «недостоинствами» людей из их прислуги. Каждый из прислуги и придворной челяди стремились обладать достоинствами членов семьи, а по существу, таким же богатством. И их стремление к такому пониманию «достоинства» выразилось в элементарном действии дворника этой семьи: когда начались революционные волнения в Петербурге, первым человеком, кто привел восставших к сейфу хозяйки дома с драгоценностями, оказался их дворник.

Последний эпизод, описанный самим Н. Бердяевым о жизни его в семье, свидетельствует не только о неизменности разночтения смысла достоинства за прошедшие две с лишним тысячи лет. Истоки разного смысла достоинства различными людьми коренятся в их различном материальном благополучии и обусловливаются их различным социально-общественным положением. Неравенство людей в этих областях жизни общества создает различное понимание смысла достоинства. Следует ли считать достоинство людей-хозяев более предпочтительным достоинства людей – лакеев? Несомненным оказывается присвоение людьми истэблишмента права навязывать свое понимание достоинства остальным людям общества.