Игорь Прись - Контекстуальность онтологии и современная физика

Позиция внутреннего реализма, на наш взгляд, содержит значительную долю истины, а именно, в своей критической по отношению к «метафизическому реализму» части: ответ на онтологический вопрос зависит от выбора теории, описания (назовём это положение «перспективизмом» Патнэма). Однако отказ от понимания истины как соответствия и принятие когерентной теории истины – дань идеализму.

Как нам представляется, перспективизм Патнэма можно модифицировать, преобразовать в контекстуальный реализм, если отказаться от когерентизма и признать, что подлинные перспективы, теории, описания, «соответствие» между языком и состояниями вещей укоренены в реальности, контексте, то есть имеют конкретные (реальные) условия своего существования, своей корректности. Такого рода неметафизический реализм является витгенштейновским в широком смысле реализмом, поскольку он апеллирует к языковым играм как действиям, управляемым нормами (правилами, теориями, перспективами и так далее).

В самом деле, например, для Патнэма «глубинный систематический корень болезни [объективизма или научного реализма, и, следовательно, метафизического реализма] (…) лежит в понятии “внутреннего” свойства – свойства, которое нечто имеет ”в себе”, независимо от какого-либо вклада, привносимого языком или сознанием» [461, p. 8]. Если сказанное понимать в том смысле, что реальность как таковая, то есть реальность сама по себе, не имеет определённых (абсолютных) свойств, что существование определённых свойств (определённых) вещей (объектов) зависит от контекста, то утверждение Патнэма можно принять. Другими словами, можно принять отказ Патнэма от метафизического реализма и научного реализма, который есть метафизический реализм применительно к философии науки.

Метафизический реализм – абсолютизм. Отказываясь от метафизического абсолютизма, Патнэм, однако, в то же время смешивает абсолютизм и объективизм, понимает последний как первый 14. На самом деле, объективность относится к самому понятию истины. Объективность – одна из характеристик реализма и позиции, которую мы называем «контекстуальным реализмом». Существование онтологического измерения – другая характеристика реализма вообще и контекстуального реализма в частности. В рамках последнего – эту точку зрения мы отстаиваем – онтология вторична, зависит от контекста и формируется в реальности (она формируется как совокупность реальных объектов, их свойств и отношений) субъектом, употребляющим язык и концепты (при этом субъект не располагается вне реальности, а является её частью. Сама субъективность (сам субъект) возникает в реальности, подобно возникновению концептов и языка и вместе с ними) 15, а реальность первична. Принятие во внимание реальности как таковой – измерение подлинного реализма. Третьей характеристикой контекстуального реализма, который, следуя Бенуа, мы отстаиваем в данной работе, является контекстуальность – фундаментальное эпистемическое и онтологическое свойство реальности. Наконец, онтологический антиредукционизм – четвёртая характеристика контекстуального реализма. Онтология плюралистична. Вообще говоря, различные области реальности, реальные объекты различной природы не редуцируются друг к другу. Имеет место бесконечное разнообразие способов бытия и способов быть истинным (см., например, [87, ch. 1], [85]). В части II мы покажем, каким образом эти характеристики подлинного (контекстуального) реализма позволяют понять современную физику и решить или устранить её философские проблемы.

В Части Iизлагается наша реалистическая точка зрения, которую, следуя Бенуа, мы называем контекстуальным реализмом. (Главы 1–3.) Это синтез нашей интерпретации второй философии Витгенштейна и позиции Бенуа. Излагается также собственно позиция Бенуа. (Глава 4.)

Мы, в частности, рассматриваем понятия реальности, явления, данного, языковой игры, формы жизни, самой вещи и другие. Языковая игра понимается как употребление правила (нормы) для «измерения» реальности как «ощущаемого». В то же время языковая игра есть явление, предполагающее различие между видимостью и реальностью, в рамках которого дана являющаяся вещь. В случае подлинного данного (языковой игры, явления) сама являющаяся вещь укоренена в реальности, есть ощущаемый реальный объект в широком смысле, контекстуальное бытие. Традиционная феноменология, семантический идеализм, корреляционизм, метафизический реализм, метафизический платонизм, (метафизический) структурный реализм, а также некоторые разновидности «нового реализма» отвергаются в пользу неметафизического витгенштейновского по духу контекстуального реализма.

В Части IIв рамках витгенштейновского в широком смысле подхода мы критикуем метафизический реализм, платонизм и структурный реализм в философии физики и предлагаем заменить их «контекстуальным научным реализмом». В этих рамках решаются основные философские проблемы философии физики. В частности, контекстуальный подход применяется для выяснения природы физической теории, смысла принципа соответствия и единства физики, трактовки проблем пространства и времени, специальной и общей теории относительности, квантовой теории, теории струн. Также даётся ответ на аргумент пессимистической индукции, решаются (устраняются) проблемы доступа к реальности, недостижимости идеала и другие.

Физическая теория интерпретируется как «витгенштейновское правило» (норма) для «измерения» физической реальности, а практика её применений – как «форма жизни» в смысле позднего Витгенштейна. Её истинность логическая в смысле витгенштейновской «философской грамматики». Она может быть либо применимой, либо нет, но не может быть ложной. Поэтому в противоположность позиции Карла Поппера мы утверждаем, что критерием устоявшейся научной теории является её нефальсифицируемость. Статус витгенштейновского правила имеет, например, «замкнутая теория» Вернера Гейзенберга. (Глава 5.)

Изучаются процессы эволюционного и революционного преобразований физики – в частности, перехода от классической парадигмы к квантовой. Принцип соответствия интерпретируется как принцип естественного обобщения. Утверждается, что физика и природа одновременно и едины, и плюралистичны. (Глава 6.)

Вводится различие между классическими и квантовыми концептами и иллюстрируется их применение. Устанавливается связь между квантовой проблемой измерения, «трудной проблемой» философии сознания и витгенштейновской проблемой следования правилу. Эти проблемы устраняются логически. (Глава 7.)

Анализируются аргументы в пользу тезиса о возможности «неэмпирического подтверждения» физической теории (например, теории струн) и, в частности, аргумент об отсутствии альтернатив. Утверждается, что принцип вывода к наилучшему объяснению является более фундаментальным, чем аргумент об отсутствии альтернатив. (Глава 8.)