Ольга Зимина - Образование, наука и просвещение на пути из прошлого в будущее. Советская Россия. Том I. 1917–1953 гг.

Под напором революционных событий 1905 г. правительство, возглавляемое С.Ю. Витте, было вынуждено принять энергичные меры по реформированию образования. Новый министр просвещения И.И. Толстой отменил университетский устав 1884 г., тем самым восстановив действие либерального устава 1863 г. Однако в связи с отставкой Витте в апреле 1906 г. и уходом И.И. Толстого с поста министра просвещения, недолгий период либеральных реформ в образовании закончился. Правительство П.А. Столыпина находилось в постоянной полемике с Государственной думой, что мало способствовало эффективной образовательной политике. Проведению реформ препятствовала и «кадровая чехарда»: так, с 1900 г. до 1917 г. сменилось 13(!) министров народного просвещения. Лишь в области начального образования удалось добиться удовлетворительных результатов, в частности связанных с трехкратным увеличением бюджета за период с 1908 по 1914 гг. {23}, за эти годы открылось около 50 тыс. новых школ (см. [24, с. 50]).

К реформированию системы среднего и высшего образования правительство приступило лишь в 1916 г., к тому времени Россия уже полтора года вела войну.

Мы видим, что на рубеже XIX–XX вв. в России все еще не была решена задача создания такой государственной системы образования, которая была бы адекватна развивающимся капиталистическим отношениям. Аналогичная задача стояла в XVII–XVIII в. перед европейскими странами при переходе от Средневековья к Новому времени. Ее решение стало возможным во многом благодаря превращению искусства обучения в науку обучения (дидактику) в трудах Коменского, Песталоцци, Гербарта и других классиков европейской педагогики. В России в новых условиях капиталистического развития отечественная педагогика создавалась в работах Ушинского, Лесгафта, Каптерева и многих других отечественных ученых и педагогов-практиков.

Временное правительство не стремилось к радикальному изменению существующего в стране экономического и общественного порядка, оставив проведение структурных реформ Учредительному собранию. Тем не менее, под напором общественных выступлений (антивоенных, национальных, профсоюзных и др.) правительство было вынуждено проводить демократические реформы, в том числе в образовании.

В мае 1917 г. при Министерстве народного просвещения был создан Государственный комитет по народному образованию. За короткое время им были разработаны программные документы о реформировании системы образования, основанные на принципах демократизации и гуманизации. Временным правительством совместно с Комитетом была выработана политика в области образования, адекватная как состоянию общества, так и стоявшим перед страной задачам. Но реализовать эту политику правительству не удалось.

Министерство народного просвещения Временного правительства возглавляли компетентные люди: с марта до начала июля 1917 г. – А.А. Мануйлов {24}, с июля по октябрь – С.Ф. Ольденбург {25}, а одним из его заместителей был академик В.И. Вернадский {26}. К сожалению, сделать удалось немного: было улучшено материальное положение учителей и преподавателей вузов, завершена работа над новыми правилами русской орфографии, открыт университет в Перми и несколько новых школ. В середине октября 1917 г. было принято «Временное положение о единой общественной общеобразовательной школе», так и не вступившее в силу, а 20 ноября 1917 г. Комитет был упразднен декретом Совнаркома.

Быстро ухудшавшееся экономическое положение, военные неудачи, борьба политических партий, частые перемены во властных структурах (за восемь месяцев сменилось четыре состава Временного правительства), распад государственных институтов не только не способствовали проведению намеченных реформ, но и вели страну к хаосу и анархии.

Незадолго до Октябрьской революции известный деятель земского образования П.К. Казанцев опубликовал статью {27}, в которой писал о бедственном состоянии школ и предупреждал о страшных последствиях разрушения системы образования: «Мне, работнику народного образования, хочется теперь кричать, плакать, биться головой об стенку, ибо я чувствую грядущее одичание страны, которое страшнее немца. Нет учебников, нет учебных принадлежностей, нет книг; классики – единственное наше культурное наследство – исчезли с рынка; школы в течение трех с лишком лет занимаются лазаретами и военным постоем; учителя – частью сидят в окопах, частью обезумели от голода; детишки в течение войны успели окончательно исхулиганиться; в будущем году, кажется, уже окончательно закроют школы и все другие правительственные учреждения…» (цит. по [97, с. 368]). В таком состоянии Россия вступала в новую эпоху.

В тот период, о котором идет речь в этой главе, «Экономическо-философские рукописи 1844 года» Карла Маркса еще не были опубликованы. (Их первое издание вышло в 1932 г., притом на немецком языке.) Поэтому можно предполагать, что большевики не знали, что содеянное ими упразднение частной собственности повлечет «отрицание всего мира культуры и цивилизации и возврат к неестественной простоте бедного, грубого и не имеющего потребностей человека» [92, т. 42, с. 115]. Напротив, все сходились в том, что гражданин социалистической страны должен быть гармонично образован и воспитан в духе коллективизма, пролетарского интернационализма, гражданственности и т.п. Однако советская власть ставила задачи не просто просвещения, а политпросвещения, не просто обучения, а идеологически направленного, не «исправления нравов», а формирования «нового человека» и «новой общности людей». Оказалось, что отсюда лишь один шаг до Соловков и Беломорканала, преследования деятелей науки и искусства, «философских пароходов» и Большого террора. Вместе с тем были ликбезы и Всеобуч, ФЗУ и рабфаки, книжные издательства и сельские библиотеки… Обо всем этом мы и хотим здесь напомнить.

Взяв власть, большевики немедленно приступили к реформированию всех сфер общественной жизни.

20 января 1918 г. Совнаркомом Российской республики был принят Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви (вступил в силу 23 января). Декрет устанавливал светский характер государственной власти, провозглашал свободу совести и вероисповедания, каждый гражданин был свободен исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Церковь не имела права на собственность и прав юридического лица, но могла бесплатно пользоваться культовыми сооружениями и предметами, а также свободно совершать религиозные обряды, если они не нарушают общественного порядка.

С принятием этого декрета церковный календарь перестал быть обязательным для всей страны, и 26 января 1918 г. был принят декрет Совнаркома «О введении в Российской республике западноевропейского календаря» – нормативный акт о переходе Советской России на григорианский календарь. Согласно декрету, «первый день после 31 января считать не 1-м февраля, а 14-м февраля, второй день – считать 15-м и т.д.»