Павел Новиков - Полное собрание сочинений. Том 3

Естественно, что выделение только этих двух инстинктов является фактом спорным. Например, ряд авторов, в частности Фрейд, если бы он серьёзно занимался зоопсихологией, назвал бы всего один «большой инстинкт» – инстинкт самосохранения, считая, и не без некоторого основания, что инстинкт продолжения рода – это тоже инстинкт самосохранения; как бы «сохранения себя в своих потомках», или сохранение своих генов, части себя. Однако здесь следует возразить, что я , т.е. индивид , только один , сын мой – не я сам – это очевидно, поэтому чисто с психологической точки зрения такой «монизм» абсурден. В то же время нельзя списывать со счетов генетику. В этом случае, действительно, такое понимание не только имеет право на существование, но и генетически оправдано, если вообще не необходимо. Однако, раз уж мы рассматриваем психику и только психику, то кроме психологического подхода (первого здесь) ничего не остается, ибо как бы там не действовал генетический механизм, в данном случае психике это индифферентно , ибо психологически индивид понимает и видит себя и только себя. Таким образом, мы вновь вернулись к двум инстинктам. И если с инстинктом продолжения рода (далее – ИПР) всё более или менее ясно, хотя бы из эмпирики (а на большее, на данном этапе, я и не претендую), то с инстинктом самосохранения возникает серьезная проблема, а именно вопрос о его внутренней структуре.

Здесь я буду выделять два чувства: злость и страх . Эти чувства антиподы друг другу и если мы заключаем их в один инстинкт, который в принципе должен иметь один механизм воздействия на психику, т.е. одно чувство, то возникает противоречие. Одним из психологов, который заметил эту двойственность инстинкта самосохранения, был Лоренц. По Лоренцу, у животных существует четыре главных инстинкта, «большая четверка»: инстинкты голода, продолжения рода, бегства и агрессии. Инстинкт продолжения рода – и здесь. Всё же остальное, в таком случае, а именно инстинкты голода, бегства и агрессии необходимо свести к одному инстинкту – инстинкту самосохранения. Правда, инстинкт голода не следует относить к «большим», ввиду того, что голод является лишь ощущением и стимулом к действиям, как бы физиологической частью инстинкта самосохранения, т.е. по выше предложенному делению относится к «физиологическим» инстинктам, а потому к самосохранению, как к инстинкту , он не относится. Доказательства же, приводимые Лоренцом, его самостоятельности я не считаю объективными (спокойный взгляд хищника при нападении на жертву с целью утоления голода). В конце концов, и палач может вымещать свою злобу на несчастной жертве, внешне оставаясь совершенной спокойным и безразличным.

Следовательно, если переносить концепцию Лоренца на данную, то получаем, что инстинкт самосохранения также двойственен и состоит из инстинкта агрессии (далее – ИА) и инстинкта бегства (далее – ИБ), механизмами которых, и это видно даже из названия, являются злость (в первом случае) и страх (во втором). Эти два инстинкта, действительно, являются «большими» и направлены на одно – на самосохранение . Но, здесь напрашивается всё тот же вопрос – что истинно: один инстинкт с двумя механизмами (два чувства – антагониста) или два инстинкта, направленных на единую цель ( по сути )? Апория? Впрочем, это и не важно , хотя я и буду в дальнейшем оперировать именно двумя инстинктами, но и при другой точке зрения суть не изменится; в любом случае мы имеем два механизма с различными чувствами, но направленных на одно – на самосохранение, что только и имеет значение.

Однако я выделяю ещё один, совершенно особенный механизм, имеющий влияние на психику, но не являющийся инстинктом – это лень . Да, та самая, известная всякому лень. При этом я понимаю лень , как нежелание действовать. Это, по сути, закон минимизации энергетических затрат применительно к живому организму. Истоки его в неживой природе, в организации нашего мироздания вообще. Лень не имеет целей как таковых («цель» здесь, как собственно цели инстинктов) и воздействует как на психику, так и на сам организм (хотя далее он будет рассматриваться только в аспекте воздействия на психику). Но не будем отвлекаться. Позднее данный механизм будет рассмотрен более пристально.

В добавление следует сказать, что, хотя я и разобрал, мягко говоря, далеко не все представления о психике животного, все прочие инстинкты, механизмы и т.д., при определенном усилии ума, можно свести именно к этой точке зрения, зная только о принципах разделения на «физиологические» и «большие» инстинкты, о двойственности инстинкта самосохранения, а так же выделяя отдельно инстинкт продолжения рода (с вышеприведенными оговорками). Ничего иного животные нам не демонстрируют, хотя их поведение и изучено (в данном контексте) достаточно хорошо.

Еще следует отметить, что эволюция этих инстинктов или вообще факт их появления, или появления каких-то их элементарных зачатков, в данной работе мною будет оставлен без внимания, так как рассматривается здесь человек , а, следовательно, раз уж человек произошел от обезьяны, то как основу, в принципе, можно принимать, именно обезьяну, безотносительно того, что предшествовало ей; для психики человека это уже не имеет значения.

Инстинкты человека

Человек, как и любое другое животное (по крайней мере, высшее), очевидно, обладает теми же инстинктами. Но , человек также является тем единственным существом, которое живет не только в биосфере, в которой и действуют все выше обозначенные инстинкты и механизмы, но и, в совершенно особенной среде, принципиально отличной от биосферы – в социуме . Социум, социальная среда – это среда со своими законами и со своей организацией. Очевидно, что приобретение этой новой среды не могло никак не сказаться и на инстинктах, которые теперь должны как-то действовать и здесь, ибо инстинкты распространяются вообще на весь опыт индивида; они не действуют выборочно (они просто не могут выбирать, у них самих нет сознания). Бесспорно, какие-то зачатки социальной жизни можно встретить и у животных. Потому, можно сказать, что и у некоторых животных инстинкты несколько трансформировались, но в сравнении с человеком все эти изменения ничтожно малы, хотя и нельзя сказать, что у животных при таких условиях не произошло вообще никаких изменений в психике. Более того, в некоторой степени, всё нижеизложенное относится и к животным. Но об этом чуть ниже.

Приобретение человеком такой среды, как социум, было процессом постепенным, эволюционным, основа которого лежит в биосфере, ибо из нее человек вышел. Следовательно, если и появились новые инстинкты, действующие применительно к нашей социальной жизни, то основа их все равно лежит в биосфере; они не могли взяться из ниоткуда . Т.е. инстинкты, действующие в социальной среде – это видоизмененные инстинкты среды биологической, а именно: физиологические инстинкты, инстинкты продолжения рода и самосохранения, с двойственным механизмом воздействия, и лень. Разберем трансформации этих инстинктов каждый в отдельности.