Дмитрий Шишков - Мозг и картина мира

Хотя в истории философии не раз предпринимались попытки дать единое определение философии, однако до сих пор ещё никому так и не удалось дать такого определения философии, с которым согласились бы все философы. Какие только попытки истолкования в истории философии не предпринимались!

Любое из определений всегда оказывается либо слишком широким, либо слишком узким, и в истории всегда найдутся учения, которые, хотя и называются философией, тем не менее, не подходят под под тот или иной из установленных формальных признаков этого понятия. Другими словами, ни одно из предложенных определений не было в состоянии охватить всё, что когда-либо называлось философией [24, с. 22].

Для Пифагора философия – это любовь к мудрости и к нравственной жизни, а не обнаружение окончательной истины. Для Платона философия – это мышление о вечном и непреходящем. Для Аристотеля предмет философии – в исследовании «первых начал и причин». К философии стремятся не ради пользы, «это наука единственно свободная, ибо она одна существует ради самой себя» [7, Т. 1, С. 69].

Иоганн Готлиб Фихте (1762 – 1814) считал, что философия не только всеобщая наука, но и предпосылка всякого знания. Свою систему Фихте назвал «наукоучением». Другой немецкий философ Вильгельм Вундт (1832 – 1920) считал, что «философия есть всеобщая наука, имеющая своей целью соединить в единую непротиворечивую систему познания, добытые специальными науками, и свести всеобщие употребляемые наукою методы и предпосылки познания к принципам» [27, с. 29].

В XX веке философию всё чаще стали пытаться выводить за границы науки и за границы познания мира вообще. С точки зрения немецкого философа, представителя «философии жизни», Вильгельма Дильтея (1833 – 1911), философия должна искать внутреннюю связь своих познаний не в мире, а в человеке.

Для экзистенциалиста Альбера Камю (1913 – 1960), философия – это форма решения человеком своих глубоко личных проблем. Для Камю фундаментальный вопрос философии – это стоит ли жизнь того, чтобы её прожить. Всё остальное – имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями – второстепенно [45, с. 24].

С точки зрения испанского философа Мигеля де Унамуно (1864 – 1936), философия значительно ближе к поэзии, чем к науке. А все философские системы, задуманные только как предельные обобщения конечных результатов частных наук, были гораздо менее содержательны и жизнеспособны, чем те системы, в которых выразилась во всей своей полноте духовная страсть автора [99, с. 26].

Таким образом, мы имеем очень широкий диапазон оценок философии – от способности проникновения в первоначала мира до индивидуального самовыражения. Но даже в таком многообразии суждений о философии можно увидеть и нечто общее. Философия решает проблему смысла человеческой жизни, стремясь при этом к универсальным, всеобщим ответам.

Приведём далеко не полный перечень и других попыток дать определение философии. Итак, философия – это:

– некая жизненная мудрость;

– наука для властвующих над судьбами мира (Платон);

– наука о неизменных началах сущего (Аристотель);

– наука об универсальных первоначалах или принципах бытия;

– наука о мире как целом;

– наука, которая даёт одно, единое знание (С.Н. Булгаков);

– жизненный разум (Х. Ортега-и-Гассет) [71, с.121];

– учение об абсолюте;

– самопознание человеческого духа;

– мышление посредством философских категорий;

– форма общественного сознания;

– мировоззрение;

– учение об общих принципах бытия, об отношении человека к миру;

– обобщённая система взглядов на мир и место в нём человека;

– наука о всеобщих законах развития природы, общества и мышления;

– особый вид теоретической деятельности, предметом которой являются всеобщие формы взаимодействия человека и мира (Г.Г. Кириленко) [48, с. 11];

– сознание вслух, или явленное сознание (М.К. Мамардашвили) [29, с. 57];

– такое занятие, такое мышление о предметах, когда они рассматриваются под углом зрения конечной цели истории и мироздания (М.К. Мамардашвили) [29, с. 57 ];

– попытка заменить утраченную магическую веру рациональной верой (К. Поппер) [78, т. 1, с. 234].

Несмотря на все различия, есть и то, в чём согласны между собой все философы – это понимание философии как некой особой «науки наук», или «царицы наук». Конечно, представители самых разных наук всегда пытались оспорить данный тезис и представить главной именно свою науку.

Почему нас не могут удовлетворить уже существующие попытки дать определение философии, чего в них не хватает, и что именно нуждается в уточнении? Попробуем ответить на эти вопросы.

В основе любого вида деятельности, включая и науку, и философию, и религию, и искусство, должно быть целеполагание. То есть мы должны всегда ставить перед собой вопрос: «А для чего нам это нужно?», «Какова главная цель?». Если мы чётко смогли выделить главную цель, то сможем определить и все второстепенные и промежуточные цели и задачи.

Например, христианство главной целью перед собой ставит «спасение» человека. Для достижения этой главной цели – «спасения», необходимо сначала также решить и другие задачи, например, такие как:

1) «Восстановление связи с Богом». Это вытекает из самого названия «религия», которая происходит от латинского «religare», где re– – это приставка, со значением повторного, возобновляемого, воспроизводимого действия, а ligare – «связывать», «соединять»;

2) Добиться освобождение от греха путём познания истины (в Евангелие от Иоанна Иисус говорит своим ученикам: « вы … познаете истину, и истина сделает вас свободными) ( Иоанн. 8: 31-32) . Аналогичным образом, могут быть сформулированы и другие задачи.

Однако определять какие главные, а какие второстепенные и промежуточные цели стоят перед религией – это дело богословов, а не философов. Задача философов – выделить и сформулировать основную цель философии.

На наш взгляд, все эти разнообразные попытки дать определение (дефиницию) философии нуждаются в дополнении и уточнении. Что именно нужно дополнить и уточнить? Это касается, прежде всего, трёх основных моментов.

Во-первых , если все согласны с тем, что философия – это «любовь к мудрости», то сама «мудрость» так или иначе, должна быть отражена и в дефиниции. Никто не спорит с тем, что главной целью философии является постижение мудрости человеком. Ни одна другая наука не ставит перед собой задачу таким образом.

Если философия стремится к мудрости как наивысшей формы знания, то всё остальное должно уже логически вытекать из поставленной цели. А если нет ясной цели, то и необходимость всего остального можно поставить под сомнение.