Владимир Михайлов - Система социальных ограничений

Политические, правовые, экономические, информационные, демографические границы постоянно меняются и без понимания системы социальных ограничений адекватно воспринять, понять и реагировать на эти процессы вряд ли возможно. Можно даже сказать, что мир непонятен без осмысления наличествующих в нём ограничений . Непонятное и непонятое в свою очередь становится опасным, непредсказуемым и хаотичным. Таким образом, неведение ограничений лишает нас свободы.

Однако, исследований социальных ограничений в прямом, а не в опосредованном виде у нас нет .

Представляется, что это следствие известной табуированности, вытесненности в подсознание данной темы. Такая ситуация не случайна и психологически понятна: если свобода представляется чем-то положительным и приятным, то противоположное ей, в том числе ограничения вытесняется из ориентированного на удовольствия внимания . Видимо поэтому, мы имеем популярную идеологию либерализма, но (пока) не имеем идеологии «детерминализма», которая завлекала бы в свои ряды поклонников ценностью детерминации. Соответственно и сочинений о свободе (пока) существует немало. Хотя власти уже дали подсознательную команду на борьбу со свободой под флагом ограничительного «консервашизма» в духе Р. Рейгана и М. Тэтчер 6 6 По мнению американских «палеоконсерваторов» (напр. Патрик Бьюкенен) рейганизм-тетчеризм и неоконсерватизм являются фальсификацией подлинно консервативных ценностей и идеалов. .

С другой стороны, исследование какого-либо вопроса неизбежно подразумевает возможность его переосмысления, что можно интерпретировать как разрушение. В случае социальных ограничений это может сознательно или бессознательно пониматься как угроза анархии и хаоса, в результате разрушения социальных границ и норм, вызывающая иррациональную фобию у части общества . Поэтому, мы оказываемся перед выбором: или продолжать жить в имеющейся структуре социальных ограничений, принимая законы «Об ограничении…» без ясного понимания категории «ограничения», а значит, испытывая от них оправданные или неоправданные неудобства, или попытаться как-то разобраться в данной проблеме.

Непоставленность вопроса о социальных ограничениях, требует дать определение понятию и существенно затрудняет исследование, делая его вынужденно неполным и требующим дальнейших разработок. Имеет место противоречие между актуальностью заявленной темы, наличием значительного массива косвенно отражающих её исследований и отсутствием целостной социально-философской концепции социальных ограничений.

Авторское научное определение социальных ограничений такое:

Социальные ограничения являются необходимой системой социальных детерминант, определяющих спектр возможностей, становящихся социальной действительностью в процессе общественных отношений и общественной практики. Система этих детерминант отражает закономерный, необходимый характер социальных явлений, социального действия и предстаёт в виде совокупности эксплицитных и имплицитных социокультурных правил и норм, моделей поведения, стереотипов мышления, средств, способов и результатов самовыражения людей, которым они сознательно и (или) бессознательно подчинены и за пределы которых не могут или не хотят выходить даже тогда, когда это необходимо для них самих и (или) общества, в котором они живут. Из данного определения следует, что в роли социальных ограничений могут выступать не только идеальные нормы и стереотипы поведения, но и продукты материальной культуры. Следовательно, социальные ограничения имеют смешанный, идеально-материальный характер, что отделяет их от идеальных норм. Синтетическое, обобщённое рассмотрение норм, стереотипов поведения и материальных артефактов позволяет увидеть их общую ограничительную функцию, которая при ином ракурсе их рассмотрения не очевидна. Снятие социальных ограничений осуществляется посредством девиантного (отклоняющегося) поведения, которое может быть позитивным (творчество) и негативным (преступность). Эксплицированное автором понятие социальные ограничения является новым, ибо ранее подобной экспликации не было.

Но на пути исследования проблемы стоят не только политические и социально-психологические препятствия, но и методологические. Дело в том, что исследование этого вопроса требует комплексного и междисциплинарного подхода, иначе мы получим социально ограниченное исследование социальных ограничений. Так произойдёт потому, что любая частная гуманитарная или социальная наука ограничена (социально!) полем и предметом своего исследования и господствующей научной парадигмой, предполагающей определённую теорию и методологию познания и исследования. Следовательно, при разработке темы необходим синтез философских, культурологических, социологических, политологических и исторических методов исследования и подходов при преобладании философского.

Степень разработанностипроблемы определяется с одной стороны тем, что эксплицитно, явно она не выступала в качестве темы специального исследования, но имплицитно и фрагментарно она находила своё выражение в разных аспектах в трудах очень многих мыслителей и учёных прошлого и настоящего.

Найти исследований по социальным ограничениям в каталогах ведущих научных библиотек РФ – РГБ, ИНИОН РАН и других автору в 2006г., на момент второго издания монографии, не удалось. Даже такого словосочетания как «социальные ограничения» в систематических каталогах этих библиотек не было, что свидетельствовало о выпадении из общественного сознания данной категории. Иные названия данной темы закономерно скрывали и иное её раскрытие и понимание. Даже простое переименование социальных норм в социальные ограничения не является всего лишь словесной игрой, но открывает новые ракурсы и смыслы в видении проблемы, показывая нормальное ограниченным.

Это означало, что не было не только соответствующих исследований, но и сама проблема фактически не была поставлена. Сходную ситуацию мы имели (и во многом и сегодня имеем) и в предметных указателях к собраниям сочинений Аристотеля, Гегеля, Т. Гоббса, И. Канта, К. Маркса и Ф. Энгельса, Платона, В. С. Соловьёва, Шеллинга и других авторов. Особенно пикантным и странным это выглядит в случае К. Маркса и Ф. Энгельса, тем более что очевидно присутствие у них этой темы.

Получалось, что с одной стороны, например вся законодательная деятельность, представляет собой изменение структуры социальных ограничений, а с другой стороны такой проблемы в сочинениях крупнейших социальных философов как бы нет. Такая ситуация сохраняется и сегодня, так как несмотря на публикацию и неоднократные переиздания авторской монографии «Социальные ограничения: структура и механика подавления человека» (2008, 2011, 2016 гг.) и защиту автором докторской диссертации «Сущность и система социальных ограничений» в 2007г. должного внимания эта тема к себе не привлекла и не стала базисом для соответствующих социологических, исторических, политологических, экономических и прочих социально-гуманитарных исследований, как это могло бы быть. Более того, автор сам стал с 2015г. объектом социальных ограничений и гонений за свои публикации и взгляды…