Карл Ясперс - Введение в философию

Очертим смысл безусловности посредством некоторых положений, которые ее характеризуют.

Первое. Безусловность — это не некая данность (Sosein), но проясняющееся из непостижимой глубины и проходящее сквозь рефлексию решение, с которым я сам идентичен. Что это означает?

Безусловность означает участие в вечном, в бытии, поэтому из нее и проистекают абсолютная надежность и доверие. Безусловность имеет место не по природе, но благодаря указанному выше решению. Решение осуществляется только посредством ясности, выступающей через рефлексию. Выражаясь психологически, безусловность не лежит в сиюминутном состоянии человека. Несмотря на захватывающую энергию своего мгновенного воздействия, это определенное бытийное состояние (Sosein) внезапно ослабевает, оказывается забывчивым и ненадежным. Безусловность не является и чем-то врожденным, так как врожденный характер может преобразоваться при повторном рождении. Безусловность не заключается также и в tom, что на мифический манер называют демоном человека, так как таковой вероломен. Все модусы страсти, воли, которые свойственны существованию, модусы самоутверждения, хотя они и весьма могущественны, однако в своем мгновенном проявлении еще не безусловны, но обусловлены и потому непрочны .

Безусловность, следовательно, имеет место в первую очередь в решении экзистенции, которое проходит через рефлексию. Это значит: безусловность исходит не из определенного бытийного состояния, но из свободы, и причем из свободы, которая не может быть иначе, как только исходя из своей трансцендентной основы (а не вследствие, например, природной закономерности).

Безусловное решает, куда наконец движется жизнь человека, имеет ли она какой-либо вес или ничтожна. Безусловное пребывает в сокрытости, только в крайних случаях оно безмолвным решением направляет жизненный путь; оно никогда прямо не доказуемо и тем не менее на деле всегда, исходя из экзистенции, поддерживает человеческую жизнь и в своем прояснении уходит в бесконечность.

Так же как деревья глубоко врастают, если высоко несут свою крону, точно так же глубоко коренится в безусловном тот, кто в полной мере является человеком; иной же бывает подобен кустарнику, который можно вырывать и пересаживать, равнять и прочно удерживать в массе. И все же это сравнение не является подходящим, поскольку укорененность в безусловном постигается не посредством возвышения, но посредством прыжка в другое измерение.

Второе. Второй тезис характеристики безусловного гласит: безусловность действительно есть единственно в вере, исходя из которой безусловность осуществляется единственно ради веры, которая эту безусловность видит.

Безусловное не может быть доказано, не может быть обнаружено подобно существованию в мире: исторические доказательства — это только намеки. То, что мы знаем, — это всегда обусловленное. То, чем мы исполнены в безусловном по сравнению с доказываемым, как будто вообще не существует. Доказанной безусловностью как таковой может быть только сильная власть, фанатизм, дикость или безумие. При ответе на вопрос, существует ли подлинная безусловность, наиболее убедительным в мире является скептический подход.

К примеру, весьма сомнительно, что существует любовь в смысле чего-то безусловного, укорененного в вечном основании, а не только как человеческая наклонность и увлеченность, привычка и верность договору. Можно отрицать также и то, что подлинная коммуникация возможна в любящей борьбе. То, что может быть продемонстрировано, именно по этой причине не безусловно.

Третье. Третий тезис гласит: безусловное, выступая во времени, само не имеет временного характера (zeitlos). Безусловность человека не дается ему так, как его существование. Она пробуждается для него во времени. Только там, где в человеке созревает усилие и он приходит к тому, что безусловное решение становится непоколебимым, безусловность вступает в свою силу. Напротив, существующая с самого начала окончательность, абстрактная незыблемость души, все то, что лишь просто продолжает быть, не дают человеку стать чувствительным и доверительным по отношению к своей безусловности.

Безусловность иногда обнаруживается во времени в опыте пограничных ситуаций, а также при возникновении опасности стать неверным себе.

Однако само безусловное отнюдь не становится временным. Там, где оно есть, оно есть как раз вопреки времени. Там, где оно обретается, оно все же как вечность сущности в каждое новое мгновение сохраняет свою изначальность благодаря снова и снова повторяющемуся возрождению. Поэтому там, где временное развитие, казалось бы, привело к прочному обладанию, там тем не менее в одно мгновение все может предательски измениться. И наоборот, там, где прошлое кажется угнетает человека как нечто раз и навсегда данное, неся в себе бесчисленные предпосылки к уничтожению, человек все-таки каждое мгновение может как бы начать сначала, узнавая внезапно безусловное.

Хотя смысл безусловности и очерчен этими размышлениями, однако он еще не постигнут в его содержании. Таковое станет ясным только исходя из противоположности добра и зла.

В безусловном находит свое осуществление выбор. Принятое решение превращается в субстанцию человека. Он выбирает то, что понимает как доброе исходя из различия между добром и злом.

Добро и зло отличаются по трем показателям.

Первое. Злом считаются непосредственные; и неограниченные увлечения и наклонности, чувственные побуждения к наслаждению и благам этого мира, к существованию как таковому; короче говоря, злой является такая человеческая жизнь, которая остается в обусловленном, и потому подобно жизни животного лишь скатывается в беспокойство постоянных изменений (удачных либо неудачных) и не является результатом решения.

Напротив, доброй является такая жизнь, которая хотя и не отвергает земного счастья, однако подчиняет его условию моральной значимости. Это морально значимое понимается как всеобщий закон морально правильного совершения поступков. Эта ценность и есть безусловное.

Второе. По сравнению с простыми слабостями, выражающимися в том, что человек поддается разнообразным наклонностям, собственно злом считается, прежде всего, такое превратное поведение, как понимал его Кант, когда я делаю добро только в том случае, если это не приносит мне никакого вреда или же не слишком дорого мне обходится; говоря абстрактно: когда безусловный характер морального требования хотя и полагается как желаемый, однако же в послушании закону добра это требование выполняется лишь в той мере, в какой при этом позволяется беспрепятственно удовлетворять чувственные потребности в счастье, — только при этом условии, а не безусловно хочу я быть добрым.