>Юрий Николаевич Давыдов - Куда пришла Россия? Статья первая.

3. М. Вебер об основном отличии архаического капитализма от новоевропейского

Нам еще предстоит в дальнейшем говорить о веберовских различениях, касающихся этого сюжета, более подробно, хотя и не специально, а в контексте напрашивающегося в каждом отдельном случае более конкретного сопоставления "нового русского" капитализма с современным западным. Пока же, несколько нарушив общую последовательность нашего изложения в чисто дидактических целях, напомним вкратце о двух взаимосвязанных моментах, существенных для веберовского понимания капитализма вообще, - отличающих его, во-первых, от марксистского (а вместе с тем и от нынешнего радикал-реформаторского), и, во-вторых, от моммзеновски-майеровского.

В отличие от К. Маркса с его концепцией "общественно-исторических формаций" М. Вебер, подобно Т. Моммзену и Э. Майеру, не ограничивает капитализм рамками Нового времени, определяя понятие "капиталистического хозяйства" [1, c. 14] и "капиталистической" структуры", "капиталистического" вообще [c. 15] таким образом, чтобы под него можно было подвести также и "резкими толчками приливающие и отливающие "хрематистические" эпохи" (там же) рабовладельческой древности. "Одно, - пишет он, - ...во всяком случае неоспоримо - это то, что под "капиталом" всегда следует разуметь частнохозяйственный "приобретательский капитал" (Еrwеrbskарitаl)...; следовательно, блага, которые служат цели приобретения "прибыли" в процессе обращения благ" (там же). Отправляясь от этого постулата, М. Вебер заключает: "Производство при помощи купленных рабов (т.е. производство в условиях, в которых рабы являются нормальным предметом оборота, безотносительно к тому, были ли они действительно (in соnсrеtо) приобретены путем купли) на собственной или арендованной земле есть с экономической точки зрения, конечно, "капиталистическое" производство: земля и рабы составляют предмет свободного оборота и, конечно, представляют собою "капитал": рабочая сила, в отличие от того, как это делается в производстве с помощью "свободного труда", покупается, а не нанимается, а если (в виде исключения) нанимается, то не у ее носителя (рабочего), а у его господина" [1, с. 17]. Таковы чисто экономические соображения, которые побуждают М. Вебера отказаться от "формационного" понимания капитализма, замыкающего его в заранее данных хронологических рамках, запрещающих дальнейшее историческое исследование.

Но, в отличие от Т. Моммзена и Э. Майера, с которыми его сближало это "чисто экономическое" определение капитализма, М. Вебер не склонен заходить здесь слишком далеко, "вообще" отвергая необходимость "применения к древности особых экономических категорий". Он не считал научно корректной попытку Э. Майера, даже "по крайней мере к классическому периоду расцвета Афин, оперировать... совсем современными понятиями, как "фабрика" и "фабричные рабочие"" [1, с. 9]. Возражая против подобного стремления представить ""в достаточно современном духе" (...) условия тогдашней хозяйственной жизни", М. Вебер писал: "до сих пор не доказано существование в древности даже свободной "домашней промышленности" (..) в том значении этого понятия, в каком она существовала уже в XIII веке по Р. Х., т.е. с договорными формами кустарной системы ("Verlagsystem")... Но уже совершенно не имеется до сих пор никакого доказательства существования "фабрик", хотя бы только в чисто техническом смысле, в смысле организации производства... Ни о каких промышленных предприятиях, которые бы по своим размерам, по своей долговременности и техническим свойствам (концентрации процесса труда в мастерских с разложением и с соединением труда и с "постоянным капиталом") заслуживали названия фабрики, как о сколько-нибудь распространенном явлении, источники не знают ничего" [1, с. 9-10].

Как видим, первое, на что обращает внимание автор "Аграрной истории древнего мира", проводя теоретически обоснованное различение между современным и античным типами капиталистического хозяйства, это существование промышленности в первом и ее отсутствие во втором случае. Причем, оговоримся, речь идет о промышленности именно в современном "техническом смысле", предполагающем целый ряд соответствующих социальных и экономических определений. А именно: совокупность, или даже систему, "промышленных предприятий", которые действительно отвечали бы названию "фабрик" как с точки зрения их необходимых размеров, так и с точки зрения длительности их существования. Ибо это как раз те "пункты", где осуществляется процесс не только количественной, но и качественной концентрации труда, связанной и с его разделением, и с последующим соединением в новые сочетания обособленных элементов. Только в этом социально-технологическом процессе и реализуется объединение таких собственно экономических категорий, как "постоянный капитал" и "переменный капитал". Так что в целом то, что М. Вебер назвал "фабрикой" в "чисто техническом смысле, в смысле организации производства", им же самим расшифровывается также и в экономических и в собственно социологических понятиях.

4. Античный капитализм и "новый русский"

Итак, основное и бросающееся в глаза отличие первого из рассмотренных выше "типов хозяйственной организации" [2, с. 8] от второго М. Вебер связывает с тем фактом, что античность не знала промышленности в современном техническом, социологическом и экономическом смыслах этого слова, а значит, и не располагала таким мощнейшим орудием и средством образования и приумножения капитала, какой имеет в своем распоряжении современный капитализм. Потому этот последний и является, прежде всего и главным образом, высокопродуктивным индустриальным капитализмом, по сравнению с которым первый является скорее потребительским, если не паразитическим. "Среди составных частей капитала, - писал М. Вебер, имея в виду античный капитал - разумеется, отсутствуют все те средства производства, которые созданы техническим развитием последних двух столетий и составляют нынешний "постоянный капитал"... Среди способов эксплуатации капитала отступает на задний план помещение капитала в промышленность и, в частности, в "крупные производства" в области промышленности; напротив, прямо доминирующее значение имеет в древности один способ эксплуатации капитала, который в настоящее время по своему значению совершенно отступил на задний план: государственный откуп" [3, с. 19]. (Речь идет об откупе налогов, государственных должностей, выгодных заказов, привилегий и т. п.).

Нам еще предстоит в дальнейшем специально вернуться к этому утверждению М. Вебера, которое совершенно справедливо по отношению к современному западному капитализму, однако вызывает серьезные сомнения применительно к нашему "новому русскому". А пока обратим внимание на первое же более широкое определение, какое он дает античному капитализму (в частности, и в связи с тем, какую роль играл тогда этот самый "государственный откуп"): "политический" капитализм, т. е. капитализм, связанный своей пуповиной с фискальной политикой государства. Речь идет об "архаической" разновидности государственного капитализма (очень напоминающей нашу теперешнюю), когда государственная власть, отказываясь от части "своей" (у нас она считалась общенародной) собственности в пользу капиталистов (у нас их обычно называют "олигархами"), систематически "подкармливала" их, держа на коротком поводке.