Виктор Нюхтилин - Мелхиседек. Книга 2. Человек

Кроме того, это затемняет сам смысл Царства Божия до неузнаваемости, ибо если мы нужны Ему в Его Царстве, то для чего мы помещаемся периодически в реальный мир, где ничего не можем пересилить из-за его исконно должного несовершенства, а там, куда мы возвращаемся из этого мира после каждой жизни, мы также ничем не можем усилить совершенства уже и так совершенной идеи? Ни здесь, ни там, получается, у нас вообще нет никакой нравственной работы.

Мы, правда, можем вписываться или не вписываться в это совершенство нематериального бытия. Для этого возможны какие-то наработки в реальном мире через нравственные испытания, и совершенствование своего характера в нравственных столкновениях истории. Это можно допустить. Но с чем мы сталкиваемся, и с чем тогда ведем саму борьбу за Добро в этом мире? С миром теней, отраженных от совершенной идеи? Но ведь данное отражение должно быть неизменным, ибо неизменной должны быть и сама совершенная идея. Можем ли мы иметь историю в таком случае? Одинаково отражающаяся идея не может создавать усложняющихся условий борьбы для выработки все новых и новых качеств. Это становится похожим на гонку "Формулы-1" по одной и той же трассе из года в год, где каждый нюанс дороги давно выучен гонщиками наизусть, и где их мастерство не растет, а превращается в постоянный по характеристикам биологический механизм, добавляемый в качестве корректора ко все возрастающим по мощностям моделям двигателей. Можно допустить, что мы еще не вписались своим мастерством в возможности трассы данного мира, которую формирует совершенная идея, а вот как впишемся, тогда и наступит Царство Бога. Но трасса истории все время меняется ! Если она - отражение совершенной идеи, то она или не должна меняться, или идея несовершенна. Идея, конечно, может совершенствоваться, а вместе с ней совершенствуется и трасса физического мира, но тогда идея - вне Бога, потому что все, что присуще Ему, совершенно. А ведь мы ищем задач именно перед Ним. Если мы в самом начале отринули материализм, как попытку обойтись без Бога, то теперь должны отвергнуть идеализм, как попытку заменить Бога идеей. А вместе с этим мы должны прекратить поиски нравственных задач по системе идеализма.

Ну и последняя концепция - наличие в мире двух самостоятельных, борющихся друг с другом явлений Добра и зла, но не переходящих друг в друга и не составляющих постоянного баланса, (как при дуализме), а имеющих возможность преодолевать друг друга по итогам схватки, а то и уничтожать. Здесь есть целесообразность нравственного выбора. И здесь есть великий смысл данного выбора - победить зло. Здесь присутствует и смысл Добра, и недопустимость зла, и здесь нам, вроде бы, все подходит.

Однако, опять допустив борьбу двух самостоятельных начал, мы тем самым опять усомняемся в силе Бога, или опять предполагаем, что Он допускает зло Своей Волей. А это мы уже преодолели и отринули. Эта версия хромает на те же ноги, что и другие. Получается, что у нас нет другого выбора, как исключить саму возможность какой-либо борьбы Добра со злом в мире, и отказаться от самой мысли самостоятельности зла. Иного выбора у нас нет. Иначе мы останемся без Бога (выведенного логически). Вот опять то же самое с этой логикой - она упирает нас туда, куда бы нам совершенно не хотелось упираться. Мы подошли к таким серьезным проблемам теологии и философии, что просто всякое желание думать дальше - пропадает. Ощущение бессилия, которое охватывает при попытках в этом разобраться, делает мысль вязкой и скованной. Это сродни отчаянию. Но, повторяем, выбора нет. Хоть как-то, а надо заканчивать то, что начали. Даже если придется расписаться в своей беспомощности. Продолжим.

Существует ли Добро? Да. Мы это знаем доподлинно, и через непонятный феномен его общего одинакового понимания каждым в отдельности человеком образуется общечеловеческое ощущение нравственности. Существует ли зло? Да, и мы можем сказать о его всеобщей одинаковой трактовке то же самое, что и по поводу Добра. Следовательно, зло есть? Так что такое зло и что такое Добро? Что между ними происходит? Существует ли зло как противоположность Добру? В этом вопросе кроется сам смысл нашего поиска. Если зло противоположно, то обязательно есть его борьба со злом. Если зло - самостоятельная равноценная по содержанию противоположность, то оно одно из начал Мира, созданного Им. Самостоятельная и равнозначная. А такого не должно быть по нашим понятиям. Мы этого не можем допустить, если хотим остаться с Богом. Может быть, покопаться здесь, где цель намерения так ясна?

Может ли зло быть равноценным и самостоятельным началом бытия? По нашей логике - не может, так как мир создан Им, а Он не мог создавать зла. А если, все же, допустить для зла равноценное и самостоятельное, относительно Добра, существование, то следует допустить и то, что мир мог бы устрояться по одному из этих двух начал: или только на Добре, как на самостоятельном начале, или только на зле, как на таком же самостоятельном начале. Если мы предполагаем, что зла в качестве начал мира не должно быть, то мы ведь одновременно предполагаем и то, что мир может быть построен на оставшемся, единственно присущем ему начале - на Добре. Если мы даже просто предполагаем, что Добро может победить зло, то мы одновременно предполагаем и то, что мир останется существовать только на одном из начал - на Добре. Это же предположение можно перевернуть, и допустить, что если зло составляет собой одно из начал мира, то мир мог бы быть построен исключительно на нем, или остаться навечно на этом начале, если зло победит Добро. Если и то, и это - начала, то у них равные основания для того, чтобы составлять собой единственную основу принципов существования мира, как в его начале, так и в его конце. Посмотрим, что было бы в каждом из этих случаев.

Для этого мы вернемся к нравственным категориям, но только к тем, которые имеют самостоятельное значение, независимое от характера индивидуальности или помышлений отдельных людей. Обратимся к самостоятельным понятиям. К третьей группе. Потому что категории двух других групп - черты характера и нравственные принципы - имеют явно человеческий источник, а любой человеческий источник - смутный источник. И для нравственности в том числе. Мы будем брать эти категории в том виде, в котором они предполагают свое содержание по их прмым формулировкам, причем делать это будем, теоретически предполагая, что у них вообще нет возможности превращаться в противоположное, поскольку ничего противоположного в принципах конструкции мироздания, согласно условиям нашего опыта, - попросту нет . То есть, если доброта - то, как отдельно существующая законодательно в мире причина отношений без своей противоположности, жестокости. А если ложь, то, как единственно царящий в мире принцип без всякого даже намека на какую-то возможность правды. Одно из начал мира в каждом предположении выражается одной из категорий, при условии полного отсутствия другого противоположного начала. Что будет? Попробуем.