Джидду Кришнамурти - Беседы с Кришнамурти

Но если мы строго ограничимся одной существенной реформой, скажем, добровольная отдача земли безземельным, пока этого не произошло, не будет ли это выгодно?» Вы можете отделить одну часть от целой области существования? Можете ли вы выставить забор вокруг нее, сконцентрироваться на ней, не воздействуя на оставшиеся части области?

«Задействовать полностью всю область существования — это точно то, что мы планируем сделать. Когда мы доведем до конца одну реформу, мы перейдем к следующей».

Можно ли всеобщность жизни понять через часть? Или же сначала нужно воспринять и понять целое, и только тогда можно исследовать и изменить части по отношению к целому? Без постижения целого, просто концентрация на части только порождает дальнейший беспорядок и страдания.

«Вы хотите сказать, — потребовал напряженный, — что мы не должны действовать или совершать реформы без предварительного изучения целостного процесса существования?»

«Это, конечно, абсурд, — вставил политик. — У нас просто нет времени, чтобы найти полное значение жизни. Это придется оставить мечтателям, гуру и философам. Нам приходится иметь дело с каждодневным существованием, мы должны действовать, издавать законы, управлять и создавать порядок из хаоса. Нас интересуют дамбы, ирригация, улучшение сельского хозяйства. Мы занимаемся торговлей, экономикой и должны иметь дело с иностранными силами. Этого достаточно для нас, если нам удастся жить изо дня в день без какого-либо произошедшего главного бедствия. Мы люди практики на ответственных должностях и должны действовать, прилагая все наши способности, чтобы делать добро для людей».

Если можно спросить, откуда вы знаете, что хорошо для людей? Вы слишком много предполагаете. Вы начинаете с такого большого количества умозаключений, и, когда начинаете с умозаключения, вашего ли собственного или чьего-то другого, прекращается всякое размышление. Спокойное предположение, что вы знаете, а другой нет, приводит к большему страданию, чем страдание из-за возможности питаться только раз в день. Потому что именно тщеславие из-за умозаключений вызывает эксплуатацию человека. В нашем рвении действовать ради того, чтобы сделать хорошее для других, мы, кажется, причиняем много вреда.

«Некоторые из нас думают, что мы действительно знаем то, что хорошо для страны и ее народа», — объяснил политик.

«Конечно, оппозиция тоже считает, что она знает, но оппозиция не очень сильна в этой стране, к счастью для нас, так что мы победим и окажемся в состоянии, чтобы испытать то, что, как мы думаем, хорошо и выгодно».

Каждая партия знает или думает, что знает, что хорошо для народа. Но то, что по-настоящему хорошо, не создаст антагонизма как на родине, так и за границей, оно вызовет единство между одним человеком и другим. То, что по-настоящему хорошо, коснется всего человечества полностью, а не какой-то поверхностной выгоды, которая может привести только лишь к большему бедствию и страданию. Оно положит конец разделению и вражде, которую создали национализм и организованные религии. И так ли легко найти хорошее?

«Если нам придется учесть все значения, что есть хорошо, мы ни к чему не придем, мы окажемся не способными действовать. Немедленные потребности требуют немедленных действий, пусть даже эти действия могут принести несущественный беспорядок, — ответил политический деятель. — Просто у нас нет времени для обдумывания и философствования. Некоторые из нас заняты с раннего утра до позднего вечера, и мы не можем отсиживаться, чтобы рассмотреть полное значение каждого действия, которое нам нужно предпринять. Мы буквально не можем позволить себе удовольствие глубокого размышления, и мы оставляем это удовольствие для других».

«Сэр, вы, кажется, предлагаете, — сказал один из тех, кто до настоящего времени молчал, — что прежде, чем мы исполним то, что мы считаем хорошим поступком, мы должны обдумать полностью значение того поступка, так как, даже при том, что он кажется выгодным, такой поступок может принести больше страдания в будущем. Но возможно ли так глубоко осознавать наши собственные действия? В момент действия мы можем считать, что имеем то осознание, но позже мы можем обнаружить нашу слепоту».

В момент действий мы восторженны, мы в порыве, мы увлечены идеей или личностью лидера. Все лидеры, от тирана до самого набожного политического деятеля, заявляют, что они действуют для блага человечества, но все ведут к могиле. Но тем не менее мы уступаем их влиянию и следуем за ними. Разве вы, сэр, не оказывались под влиянием такого лидера? Возможно, его уже нет в живых, но вы все еще думаете и действуете согласно его санкциям, формулам, образу жизни, или же вы находитесь под влиянием более современного лидера. Так что мы идем от одного лидера к другому, бросая их, когда это нам удобно, или когда появляется лидер получше с еще большими обещаниями чего-нибудь «хорошего». Своим энтузиазмом мы и других впутываем в сеть собственных убеждений, и часто они остаются в этой сети, тогда как сами мы перешли к другим лидерам и другим убеждениям. Но то, что хорошо, свободно от влияния, принуждения и удобства, и любой поступок, который не хорош в этом смысле, обязательно породит беспорядок и страдания.

«Думаю, что все мы можем признавать себя виновными в нахождении под влиянием лидера, напрямую или косвенно, — согласился последний говоривший, — но наша проблема вот в чем. Осознавая, что мы получаем много выгоды от общества, а отдаем назад очень мало, при этом видя так много нищеты всюду, мы чувствуем, что несем ответственность за общество, что должны что-то делать, чтобы уменьшить это бесконечное страдание. Большинство из нас, однако, чувствует себя довольно потерянными, так что мы следуем за сильной личностью. Его преданность, очевидная искренность, его мысли и действия оказывают на нас очень сильное влияние, и различными путями мы становимся его последователями. Под его влиянием мы вскоре оказываемся в ловушке действий либо за освобождение страны, либо за улучшение социальных условий. В нас имеется закоренелое принятие авторитета, и от этого принятия авторитета вытекает действие. То, что вы нам рассказываете, так противоречит всему, к чему мы приучены, но это не дает нам права судить и действовать. Я надеюсь, что вы понимаете наше затруднение».

Конечно, сэр, любой поступок, основанный на авторитете книги, пусть даже священной, или на авторитете человека, возможно благородного и святого, является бездумным поступком, который должен неизбежно привнести беспорядок и горе. В этой и в других странах лидер получает авторитет благодаря интерпретации так называемых священных писаний, которые он свободно цитирует, или благодаря его собственному опыту, который обусловлен прошлым, или благодаря строгости его жизни, что опять же основано на образе священных записей. Так что жизнь лидера так же повязана авторитетом, как и жизнь последователя, оба являются расами книг, опыта или знания другого. С этим всем в качестве основы вы хотите переделать мир. Это возможно? Или же вам необходимо отбросить весь этот авторитарный, иерархический взгляд на жизнь и приблизиться ко многим проблемам со свежим, жаждущим умом? Проживание и действие неотделимы, они находятся во взаимосвязи, это объединенный процесс, но сейчас вы отделили их, верно?