Андрей Столяров - Освобожденный Эдем.

По оценкам экспертов, человеческие ошибки обуславливают сейчас 45 % экстремальных ситуаций на атомных станциях, 80 % авиакатастроф и более 80 % катастроф на море. Еще выше этот показатель для автодорожных аварий, в том числе при перевозке опасных грузов 5.

Считается, что для новой техники, то есть техники, условно исправной на 100 %, среднее время между двумя поломками в 4 раза больше, чем среднее время между двумя ошибками человека. Иными словами, техника виновата в 4 раза реже, чем человек 6.

Это — глобальный процесс. Согласно данным Брюссельского исследовательского центра по эпидемиологическим катастрофам, если в 1960-х годах от бедствий природного и техногенного характера в среднем за год пострадал 1 человек из 62 проживающих на Земле, то в 1990-х — уже 1 из 29 5. Повышение, как мы видим, более чем в два раза.

В России же данная ситуация обостряется предельной изношенностью оборудования, которое во многих случаях не обновлялось уже несколько десятилетий. Здесь риск оказаться среди пострадавших намного выше, чем в развитых странах мира. В России число погибших от катаклизмов разного рода ежегодно повышается в среднем на 4 %, материальный ущерб возрастает в среднем на 10 %. Причем, если количество стихийных бедствий остается примерно на том же уровне, то количество аварий и катастроф только в период с 1991–1996 гг. возросло более чем в пять раз 7. Еще немного и они сольются в один технологический катаклизм, непрерывный Армагеддон, затрагивающий всех и каждого. Жить придется в условиях ни на секунду не прекращающейся катастрофы.

Это не просто слова. В России сейчас, вероятно, несколько десятков тысяч «объектов риска». «И это не только ядерные реакторы… но и кондитерские фабрики, и пивзаводы, и хладокомбинаты. На любой овощебазе может быть запас в 150 тонн аммиака, а на станции водоподготовки от 100 до 400 тонн хлора. Стоит ли напоминать, что в Первой мировой войне хлор использовался… как химическое оружие?… Трансформаторы могут служить 25 лет, а уже до четверти из них свой ресурс выработали. Более 32 % котлов изношены полностью, заменять их нечем… Износ фондов в нефтегазовой промышленности около 65 %, а основные газопроводы страны эксплуатируются уже свыше 30 лет… Между тем подсчитано: взрыв километра газопровода по ударным последствиям аналогичен взрыву атомной бомбы» 8.

Впрочем, достаточно будет сказать, что, согласно данным Всемирной организации здравоохранения, Россия занимает первое место в мире по числу жертв дорожно-транспортных происшествий. Ежегодно в них гибнет более 30 тысяч человек 9. Хорошо бы помнить об этом, выходя из дома на улицу или садясь за руль. Быть может, до «мира иного» остались считанные мгновения.

Разумеется, одновременно с возрастанием плотности техносферы совершенствовались и методы ее регулирования. Теперь возможные техногенные сбои просчитываются заранее, разрабатываются специальные программы, позволяющие их избегать.

Однако здесь обозначился принципиальный тупик.

В сверхсложных процессах, каковыми стали сейчас процессы индустриального взаимодействия, при той плотности технологических «пересечений», которая уже существует, нельзя предусмотреть каждый шаг. Всегда остается некая «зона неопределенности», некий зазор, который и порождает наибольшее количество рисков.

Говоря иными словами, если вероятность несчастного случая меньше одной миллионной, никому и в голову не придет проводить дорогостоящие превентивные мероприятия. Вместе с тем, если на Земле находится миллион атомных станций и для каждой из них вероятность аварии тоже одна миллионная, то существует очень значительный шанс (практически — единица), что в ближайшие 10–15 лет хотя бы одна из них даст катастрофический выброс.

Конечно, миллиона атомных станций у нас пока нет. Однако и имеющихся достаточно, чтобы жить в напряженном состоянии стресса.

Чернобыль мы уже наблюдали.

Где громыхнет в следующий раз?

Показательна в этом смысле крупнейшая в истории авиации катастрофа в аэропорту Санта-Крус. К ней привел длинный сюжет, изобилующий самыми невероятными «пересечениями». В аэропорту Лас-Пальмас была взорвана бомба, власти его закрыли, и множеству рейсов пришлось использовать маленький аэродром острова Тенерифе. Свою роль сыграли туман, стоявший именно в этот день, плохая связь, отсутствие на полосах светофоров, регулирующих движение, желание экипажей улететь как можно скорее, профсоюзные нормы, ужесточившиеся как раз в это время. Короче — сочетание обстоятельств, каждое из которых имело очень малую вероятность. А в результате столкнулись два самолета, ведомые опытными пилотами, погибли 582 человека.

Это и есть тупик. Мир стал настолько сложен, что катастрофы, им порождаемые, невозможно предотвратить именно по причине их абсолютной невероятности.

Их невозможно даже предположить.

Если военная авиация регулярно проводит тренировочные учения, значит когда-нибудь истребитель столкнется с фуникулером, как это несколько лет назад произошло в Италии. Если в океанах плавают подводные лодки, значит рано или поздно одна их них протаранит рыболовное судно (случай 2001 года с японским траулером и американской субмариной «Гринвиль»). Обратим внимание на взрыв газопровода в Башкирии: пассажирские поезда, которые «влетели» в скопление газа, что и вызвало взрыв, не только не должны были пересечься между собой, но и вообще находиться здесь в это время. Один задержался в пути из-за технических неполадок, второй — из-за того, что пришлось высаживать беременную пассажирку. Сочетание двух-трех не слишком вероятных событий, результат — гибель более пятисот людей.

Видимо, следует признать очевидный факт. Техносфера, достигнув определенных структурных пределов, выходит из-под контроля. Дальнейшее рассогласование ее с человеком чревато катастрофами планетарных масштабов.

Причем, ничего хорошего нас не ждет. Сложность индустриальных взаимодействий будет увеличиваться с каждым годом, будут постоянно нарастать их множественность и быстрота. Адаптивные реакции и защита будут все больше опаздывать. Недалек, вероятно, тот час, когда они отстанут настолько, что уже не удастся вывернуться из-под шипов накатывающейся Колесницы.

Недостатки, как известно, это продолжение наших достоинств.

Техногенные достоинства нашей цивилизации ныне непомерно тягостны для нее самой.

Впрочем, избыточная сложность техносферы, громоздящая катастрофу на катастрофу, это лишь одна сторона современной реальности. Существует и другая ее сторона, менее эффектная, менее бросающаяся в глаза, однако порождающая в перспективе даже большие риски, чем первая.