Михаил Петров - Пираты Эгейского моря и личность.

Наша основная задача состоит в том, чтобы показать, каким способом и в каких условиях грек между XV и IX вв. до н.э. успел набраться государственной мудрости в таких дозах, что все ему в политике стало ясно, и довольно сложный бюрократический аппарат Афин VII-VI вв. до н.э. был поставлен в позицию безразличия к исполнителю государственных должностей: любой и в любое время мог стать исполнителем любой должности в иерархии должностей. Ленинская мысль ценна для нашей задачи тем, что Ленин рассматривал подвижными обе стороны отношения: и человеческую способность, которая, как мы уже убедились на примере с письменностью, может в принципе синтезировать социально-профессиональное в социально-личное: и государственный механизм, который, по Ленину, доступен упрощению, согласованию с уровнем способностей человека. Эта вторая линия - согласование-упрощение, дает ориентир к пониманию механики распада государственных структур крито-микенского типа и последующей интеграции продуктов этого распада по новому основанию в полисную структуру.

Общий ход процесса можно представить как согласование-упрощение крито-микенской государственности до микромонархии, до «человека-государства», где глава такой структуры сам себе законодатель и исполнитель, и вторичный процесс объединения этих микромонархов как свободных и поднаторевших в политическом ремесле личностей в полис.

Но чтобы показать этот процесс, нужно вскрыть его возможность и необходимость именно в бассейне Средиземного моря и весьма проблематичную его возможность в других местах, поэтому возникает частная пропедевтическая задача: выяснить специфические черты крито-микенской социальности по сравнению с окружающими ее великими цивилизациями Востока.

Сразу же нужно отметить близость крито-микенской социальности и по институтам и по рангу к окружающим социальным структурам. В дипломатической переписке Египта и Хеттского государства Крит и ахейское государство (Аххиява) упоминаются как равные среди равных субъекты международного права. В одном из договоров хеттского царя Тудхалиаса, например, среди царей, «которые относятся ко мне как равные», упомянуты цари Египта, Вавилонии, Ассирии и Аххиявы. Близки эти государства и по профессионально-экономическому признаку. Все они суть «сельскохозяйственные» цивилизации, в которых основную социальную клетку образует общинно-родовое сельскохозяйственное производство, над которым возвышается и которое окружает более или менее сложная структура ремесла и централизованной администрации. Орудийная техника практически едина, что вызывает близость профессиональной номенклатуры ремесла, за исключением, конечно, той части, которая ориентирована на бюрократический аппарат (изготовление предметов роскоши, обслуживание). И если руководствоваться принципом Маркса: важно не то, что производится, а то, как производится, - необходимо признать значительную степень идентичности между крито-микенской структурой и ее окружением.

Чтобы разобраться в причинах относительной неустойчивости минойского и ахейского государств по сравнению со стабильным существованием окружения или, например, с существованием такой стабильной структуры, как Китай, нам придется ввести на правах исторического архетипа понятие «олимпийской цивилизации», в пределах которой возможны крайние случаи вроде ультрастабильного Китая и неустойчивого Кносса. Для наших целей можно использовать тот прием мысленного эксперимента, который иногда применяют в исследованиях по истории науки и техники.

Представим, что в любой заданный момент наличная сумма практических отношений к миру («технологий») может быть зафиксирована списком. В этом предположении нет ничего необычного: в любой момент исторического развития общество должно удовлетворять совокупную потребность за счет активного присвоения материала из окружения, и эта совокупная потребность всегда распределялась в тот или иной конечный список способов присвоения, практических отношений к среде, которая, собственно, и составляет «мир» или «космос» данного общества. Номенклатура списка, или «технологической матрицы», могла меняться, но всегда она оставалась конечной, задавала состав «технологического ритуала», все элементы которого равно необходимы для существования общества и не могут быть уничтожены без соответствующей компенсации новыми технологиями. Нельзя, например, уничтожить сельскохозяйственное производство, не создав ему предварительно эквивалентной по выходу продукта замены, - нового комплекса практических отношений к миру с прежней номенклатурой продукта, о чем, кстати, сейчас мечтают химики.

Если даже мы обзавелись списком - «технологической матрицей», мы можем попробовать двигать эту матрицу по времени. Нас интересует античность, поэтому будем сдвигать матрицу от наших дней в прошлое. На протяжении двух-трех столетий, в период активного воздействия на технологический ритуал опытной науки, в матрице будет замечаться сначала интенсивное, а затем слабеющее движение технологий, заменяющих друг друга, а где-то с XVII в. матрица примет более или менее устойчивый вид и будет почти без изменений состава прослежена до 11-111 тысячелетия до н.э., где вдруг обнаружится неодолимое препятствие: все практические отношения к миру замкнутся на один источник примерно тем же способом, как все известные нам и порознь взятые современные технологии «восходят» к вполне определенным изобретателям, фирмам, НИИ.

Этот всеобщий НИИ технологического ритуала и есть «Олимп» - специфическая для всех «сельскохозяйственных» цивилизаций система памяти, сохранения и воспроизводства наличной социальной структуры и прежде всего ее технологического ритуала. В разных цивилизациях свои олимпы, но принципы их построения настолько близки, что есть, по нашему мнению, смысл применять термин «олимпийская цивилизация» для всех социальных структур, использующих память олимпийского типа.

Все технологии, использующие матрицу практических отношений к миру, распределены в олимпийской системе социальной памяти по конечному списку имен, так называемые технологическая и именная матрицы находятся в соответствии друг с другом: любой элемент одной из матриц связан с вполне определенным элементом (или элементами) другой. Имя «Афина», например, соотнесено с обуздыванием лошадей, запряганием быков, с изготовлением колесниц и кораблей, плуга и бороны, веретена и ткацкого станка. И таксе всеми именами, причем отношения принадлежности той или иной технологии к олимпийскому имени почти не пересекаются, любая технология или даже незначительное ее усовершенствование сразу получает прописку на Олимпе, входит через миф в неразрывную связь с именем одного из вечных его обитателей. Сами же имена объединены в жесткую матрицу другой связью: кровно-родственными отношениями. Любое имя имеет имя-отец и имя-мать, обладает полом, становится узлом всеобщей генеалогической связи имен.