Михаил Петров - Пираты Эгейского моря и личность.

Здесь цепь замыкается: прогнозирование в науке приобретает тот же синтетический смысл, что и деятельность пиратов на побережье Эгейского моря; разрушая естественный ритуал непознанного, наука синтезирует его в новый ритуал познанного и поставленного на службу человеку, то есть проделывает с природой разрушительно-творческую операцию того же типа, что и пираты проделывали над олимпийской государственностью.

Крито-микенская государственность была первой в истории человечества «вещью в себе», которую пираты-ученые начисто перевели на строительство «людей-государств» - целостных, всесторонне развитых и обладающих гражданской доблестью личностей. На берегах непознанного наука открыла неисчерпаемое Эльдарадо новых практических отношений к миру, второе после крито-микенского, хотя, видимо, и не последнее месторождение «вещи в себе». И как бы ни отличался школьный инвентарь научного творчества от школьного инвентаря пиратского ремесла, бригантины науки, устремляясь в «темно-туманное» море открытий, поднимают в поисках нового пиратского паруса, и гудит в них переменчивый Эгейский ветер странствий, превращая любое научное исследование в пиратский набег на «побережье в себе».

Все наши философские построения, говорим ли мы о собственности, всеобщем труде, отчуждении, творчестве, новом, содержат на правах неформулируемого постулата представление о целостной личности. Она, эта целостность, мыслится либо незатронутой еще процессами профессионального распочкования навыков, либо, если Марксова категория труда получает на совсем корректное истолкование как вечное и неустранимое основание социального бытия (у Маркса труд и собственность - равносильные исторические явления), то целостность мыслится исходным («первобытным») состоянием человека до дифференциации труда. Этот постулат целостной личности неустраним из философии, поскольку личность и всеобщее образуют противоположные полюсы единого космоса философской спекуляции. Целостная личность нужна здесь как сырье - исходный универсальный материал всех философских конструкций. Нужна она и как гарант целостности, который уже в силу универсальности материала обеспечивает в любых сечениях предмета философии единство различенного и многообразие единого, без которых невозможна уже никакая связная философия.

Конкретный исторический анализ социальности олимпийского и предолимпийского типов показывает несостоятельность постулата об исходной целостности личности, вскрывает историческую природу как личности, так и основного арсенала философских категорий, связанных с представлением о целостности личности. Если бедность документации и косвенный характер свидетельств о положении в доолимпийский период еще могут порождать какие-то сомнения, то положение в олимпийский период представляется предельно ясным: человек здесь заведомо частичен, и нет никаких данных, которые позволили бы утверждать, что олимпийская профессионально-государственная частичность возникла как результат разложения предантичной целостности. Зато есть данные, свидетельствующие об обратном: адресная система общения, матрицы вечных имен, обряды посвящения, приуроченная к возрасту смена имен. В свете этих данных и речи быть не может о разложении исходной целостности в олимпийскую частичность, поскольку олимпийское распределение профессий менее частично и более универсально, чем доолимпийское совпадение смертного человека и бессмертного имени, и это находит выражение в отчуждении именной матрицы в Олимп - в «многобожие» олимпийской практики. Вектор здесь направлен не к разложению, а к интеграции целостной личности.

В большинстве олимпийских цивилизации (Китай, Вавилон, Египет) процесс интеграции личности оказался прерванным условиями «естественного» регулирования. Закономерный, допускающий регулирование по отрицательной обратной связи характер естественных процессов неизбежно приводил к застаиванию формы ритуала практических отношений к миру, к разделению социума на автономные и самодовлеющие профессионально-государственные структуры, которые регулируют и стабилизируют друг друга по «медицинской» норме восстановительной реакции на отклонение - «болезнь». Полосы такого регулирования не содержат существенного в предметной форме, которая требовала бы теоретической реакции, и не могут поэтому выявить предмет познания как всеобщее.

Только в бассейне Эгейского моря возникла «антиолимпийская» ситуация: под давлением постоянной и все растущей внешней угрозы социальное регулирование вынуждено было использовать положительную обратную связь. Это и послужило первопричиной становления «медных» условий среды, в которых синтез универсальных навыков индивидуумом и кумуляция гражданской доблести стали условиями выживания и сохранения людей. Решающую роль в этом процессе сыграли пираты и специфика их ремесла, которую невозможно уложить в рамки регулирования по отрицательной связи.

Уникальность крито-микенской цивилизации позволяет говорить о «греческом чуде» в том смысле, в каком астроном мог бы говорить о «чуде Солнца», поскольку лишь редкие звезды имеют планетные системы, а биолог - о «чуде Земли»: не на всех планетах есть жизнь. Эгейский вариант олимпизма, бесспорно, «случай» - резкое отклонение от нормы, но случай этот особого рода, который давно уже стал решающим моментом европейской истории, а сегодня имеет все основания получить достоинство всеобщности и стать необходимым моментом истории человечества.

Поэтому именно сегодня, на гребне научно-технической революции, где все мы в одной лодке и любое неверное движение кормчих способно раз и навсегда покончить со всеми историями, завоеваниями и проблемами, нам волей-неволей приходится критически анализировать генезис и смысл накопленного нами арсенала психологических установок, теоретических и практических отношений к миру. В нашу «термоядерную» эпоху отчуждения, экономических и политических расколов, «великих культурных революций», хиросим, душегубок, гонки вооружений и ожесточенного соревнования двух систем, как никогда злободневно и пророчески звучат слова Энгельса о греках Эгейского моря: «Мы вынуждены будем в философии, как и во многих других областях, возвращаться постоянно к подвигам того маленького народа, универсальная одаренность и деятельность которого обеспечила ему такое место в истории развития человечества, на которое не может претендовать ни один другой народ» (52, с. 340).

7.9.1966.

Публикация Г.Д. Петровой

1. Бернал Дж. Двадцать пять лет спустя. - Наука о науке. М., 1966.