Michael A. de Budyon - БИТВА ЗА ХАОС

Итак, Наполеон в 24 года — генерал Французской Республики. Сталин в 24 года отбывает срок в Сибири. Он — криминальный авторитет, одновременно — член партии большевиков и каких-то мутных грузинских националистических организаций. В его «активе» — незаконченная духовная семинария в Кутаиси. Ленин в 24 года — иждивенец, живущий на подачки своей матери, несмотря на имеющийся диплом юриста от престижного (тогда) Казанского университета. Но всё-таки у Ленина есть и крыша, и образование, и деньги, и еда. Гитлер в 24 года — никто и ничто. Он не имеет ни образования, ни специальности, ни друзей, ни семьи, ни любви, ни постоянного места жительства. Он никому не нужен. Он — лузер по всем параметрам. Он — бомж из Вены. Причем бомж профессиональный. Он жрёт бесплатный суп в филантропических заведениях. Он ночует в приютах, а иногда просто на скамейках в парке. Да, он неплохо рисует. Но умение «неплохо рисовать» свойственно такому большому числу арийцев, что рассматривать его как исключительное явление нет никакого смысла. Да, он талантлив. Но опять-таки, подавляющее большинство арийцев талантливы, мы про это уже говорили. Говорили мы и о том, что талант без увлеченности, без стремления, без цели, почти всегда оборачивается нулевым результатом. Гитлер читает много книг. Но тогда вообще люди много читали, ведь книги были единственным источником информации. Гитлер интересуется политикой, посещает дебаты в парламенте, он вроде как антисемит и сторонник однонационального государства, что тоже неудивительно: в те годы шел резкий рост национализма и антисемитизма, а Вена вообще была самым антисемитским городом в Европе. Он — отброс общества. И это — в золотом возрасте, в двадцать четыре года! Так что, если вам повстречается молодой бомж, не ставьте себя однозначно выше него, как знать, может перед вами будущий Спаситель Арийской Расы!

Христос в этом возрасте также непонятно кто. В Евангелиях период с 14 до 30 лет — темное пятно, что дает повод для обильных спекуляций. Медкомиссия 1913 года признает Гитлера — будущего кавалера Железных Крестов и покорителя Европы — негодным к военной службе, что, как вы понимаете, его ничуть не огорчило. Зачем ему идти в армию, если можно по-легкому уклониться, тем более что ему «противна мысль» о нахождении в одной казарме вместе с евреями. Впрочем, уже тогда Гитлер кое-что знал. Именно кое-что. Но это не главное. А вот понимал он гораздо больше чем знал. Праздность у талантливых и чувствительных людей часто стимулирует сверхнаблюдательность. Сейчас люди всё время «в делах», поэтому ничего вокруг себя не видят. Занятого человека легче обокрасть или выставить «лохом». Гитлер видел связи, а их, как мы говорили, в сложных системах куда больше чем звеньев. Занятый человек, напротив, видит в основном звенья. Именно поэтому ему легко удавалось ставить «на место» многих представителей т. н. «умственного слоя». Как и Христу. Он видел связи там, где другие их не видели. Он, как изначальный слабак, видел слабые места, изъяны системы и всё что он делал когда стал сначала партийным, а потом и государственным лидером, было направлено именно на укрепление слабых мест, говоря проще — системой мер по снижению внутренней энтропии и избыточности. Впрочем, как и у Ленина со Сталиным, которые тоже видели только слабые места. Те самые незаметные параметры, могущие обернуться катастрофами, если их немного «раскрутить». А вот разного рода императоры, цари и кайзеры, их видели не так явно. Или не видели вообще. С их высоты, с залов отделанных дорогим паркетом и позолоченной лепкой, с золотых карет запряженных белыми лошадями, с белоснежных дворцов размещенных в шикарных садах с каналами и фонтанами, слабости системы «замазываются» колоннам войск на парадах, поступающими цифрами произведенных вооружений и далеко идущими планами генштабов, а потому и не столь зримы. Они видят фасад системы, а такие люди как Гитлер — изнанку, основание, точнее — мелкие трещины в этом основании, что с высоты разглядеть трудно. Они видят мелочи, в которых, как известно, прячется дьявол работающий на рост энтропии, в том числе — и на скачкообразный рост. Они видят, как эти мелочи могут уничтожить вроде бы сильный организм, так как видят среду в которой мелочи могут развиться в опасные явления, причем часто это происходит мгновенно, что в наше время и было объяснено теорией катастроф.

Считается, что Гитлеру везло. Везло совершенно феноменально. Казалось бы все козыри шли ему в руки. Казалось, что не он встраивался в события, а события специально делались для него. Смотрите сами. Родился на границе Австрии и Германии. Уже в первые годы понял бесперспективность многонациональных империй. «…в самой ранней моей юности я пришел к выводу, от которого мне впоследствии не пришлось отказываться никогда; напротив, вывод этот только упрочился, а именно я пришел к выводу, что упрочение немецкой народности предполагает уничтожение Австрии: что национальное чувство ни в коем случае не является идентичным с династическим патриотизмом; что габсбургская династия была несчастьем немецкого народа». [342]Естественно. Энтропия многонационального государства выше чем у однонационального. Фридрих и Бисмарк объединяли Германию вокруг Пруссии именно как немецкие земли. Маленькая, бедная, но расово-однородная Пруссия, была первичным элементом порядка. Австрийские немцы просто включали одно государство за другим в пределы своей империи и получили то, что должны были получить — немецкая нация начала «теряться». В тогдашней Австрии это было легко понять, нужно было просто иметь глаза. Ситуация, когда десять миллионов немцев были растворены среди сорока миллионов венгров, чехов, румын, поляков, западных украинцев, цыган и евреев, безусловно наводила на размышления. Крах империи Габсбургов не предсказывал только ленивый, но вот что дальше? Куда денется государствообразующий немецкий народ? Но пока всё шло путём — в школе Гитлеру попался учитель-пангерманист. «Для моей личной судьбы и всей моей дальнейшей жизни сыграло, быть может, решающую роль то обстоятельство, что счастье послало мне такого преподавателя истории, который подобно лишь очень немногим сумел положить в основу своего преподавания именно этот взгляд. Тогдашний преподаватель истории в реальном училище города Линца, доктор Леопольд Петч, у которого я учился, был живым воплощением этого принципа… Против своего собственного желания он уже тогда сделал меня молодым революционером… Разве нам, тогда еще совсем юнцам, не было вполне ясно, что это австрийское государство никакой любви к нам, немцам, не питает да и вообще питать не может. Знакомство с историей царствования габсбургского дома дополнялось еще нашим собственным повседневным опытом». А вам попадался в школе учитель-панславист? Или нацист? Эта, как и большинство последующих цитат, были взяты из «Моей Борьбы», но в её истинности мы можем не сомневаться хотя бы потому, что в 1938 году, сразу после аншлюса, Гитлер посетил старого Леопольда и пробеседовал с ним несколько часов, сказав своему удивленному окружению: «вы даже не можете представить, как много для меня значит этот старик!».