Michael A. de Budyon - БИТВА ЗА ХАОС

Победа над текущим божеством всегда подразумевала его низложение. Так Кронос низложил Урана, затем Зевс низложил Кроноса, затем Христос низложил всех, затем папы подмяли под себя Христа, назвавшись его представителями на Земле, затем Лютер низложил пап, а в конце этой длинной цепочки деньги заменили собой всё. Подобные смены на божественном пьедестале происходили в Египте, в Индии и среди авестийских ариев. Сколь долго может длиться эпоха равнобожественного статуса денег? Ровно столько, сколько она будет устраивать большинство населения. Знаете, психологи утверждают, что самые крепкие союзы это те, что основаны на взаимном интересе, на расчете, пусть даже входящие в союз не совместимы ни по каким параметрам. Муж и жена могут ненавидеть друг друга, но будут жить вместе и никогда не будут друг другу не изменять, если это им выгодно. Вот почему браки у многих разновидностей цветных и межвидовых держатся гораздо крепче чем у арийцев, идеализм большинства которых не позволяет им подходить к этому ответственному действию сугубо с меркантильных позиций. Но в денежной системе не два игрока как в браке, здесь пересекаются интересы очень многих, поэтому энтропия финансовой системы в нашем замкнутом объеме ресурсов непрерывно растет. Два человека одинаково заинтересованных друг в друге всегда договорятся, представить такое в системе, куда входит почти всё население — сложно. Энтропию непрерывно сбивают увеличением добычи энергоресурсов и организацией все новых и новых точек ее сброса бессознательными массами (спортивные зрелища, ночные клубы, аквапарки, курорты, пивные фестивали, экологические акции, ролевые игры, туризм, игорный бизнес, аттракционы, кинопремьеры, мюзиклы, выступления эстрадных групп). Но для многих этого мало. Нужно что-то иррациональное. Нужно ощущение приобщения к чему-то «великому». Аквапарк или боксерские бои горилообразных негров на великое никак не претендуют, разве что в глазах впечатлительных мальчиков. Поэтому нашлось местечко и для церкви, точнее— для множества церквей, на все вкусы и запросы. Как продуктов в супермаркете. Церковь формально против «сатанинского расклада», но она — коммерческая структура обслуживающая свою целевую группу. Она — часть этого расклада. Но как всякая структура, она заинтересована в расширении «рынка сбыта» своих доктрин, ибо рынок сбыта — это тоже власть. И что они там у себя говорят против современной цивилизации — не имеет никакого значения. Ведь производители сигарет тоже пишут на пачках «курение опасно для вашего здоровья». [217]И тоже увеличивают рынки сбыта!

Нет, церковь конечно поопытнее производителей табачных изделий, она понимает, что если дело пустить на самотек, ее паства разбежится очень быстро, вот почему так ненавидящие друг друга христианские церкви в некоторых вопросах очень даже солидарны и говорят буквально одно и то же! Причем вы не думайте что церкви специально предварительно договаривались, это как раз совсем не обязательно. Мы специально подчеркивали, что независимые структуры могут действовать одинаково, если попадают в одинаковые условия. Просто они видят пути, двигаясь по которым человек рано или поздно от них уйдет. Финальное состояние белой расы — сверхчеловечество — полностью привязывается у них к наступлению «эры антихриста», в том смысле, что сверхчеловек, как сплав силы, красоты и интеллекта, само собой не будет иметь ничего общего ни с одной из современных религий. Я не знаю, будет ли он хохотать читая религиозную литературу или просто выбросит её, так ничего и не поняв, но то что религия — это издержки переходного периода от животных к сверхчеловеку, очевидно. Ведь у животных её еще нет, а у сверхчеловека — уже нет, здесь с нами полностью согласятся и церковники. [218]

И пусть они вместе с подопытными слабаками до сих пор тайно и явно сжимают кулачки мечтая «запретить теорию Дарвина» как «не соответствующую христианской ментальности» и «человеческой природе», даже исходя из того что мы наблюдаем каждый день, ясно: белый человек произошел от животных и этот процесс еще отнюдь не приобрел необратимый характер. Главным доказательством здесь может служить сексуальное влечение определенной части белых к цветным и межвидовым, что показывает — и те, и другие, когда-то были животными. «Мулаточки», «азиаточки», «негритосочки», вполне успешно осваивают арийские просторы сексуальных услуг, а предложение, по законам рынка, растет, если есть спрос. А он есть, есть! Про женщин специализирующихся исключительно по кавказцам, арабам, азиатам и неграм, я вообще молчу. И не надо сводить всё к финансовой стороне, здесь деньги далеко не всё определяют и решают.

А вспомним массовый туризм жителей Скандинавии и Германии в Таиланд, ставший центом детского секс-бизнеса. И действительно, где в Швеции или Германии можно трахнуть 10-летнюю девственницу за какие-нибудь 40–50 долларов? Так что, есть спрос, по сути, на всё цветное «мясо».

О причинах влечения мы можем узнать исключительно из трудов оставленных зоологами, например Лоренцом [219](не путать с двумя упоминаемыми в первой части Лоренцами) и Тинбергеном. [220]Философы, в том числе и расовые, этот вопрос обошли, хотя «церковный» термин «межрасовая содомия» представляется очень удачным. Из Тинбергена следует, что цветные могут формировать некие гипертрофированные стимулы, привлекающие белых и эти стимулы могут заменять собой понимание настоящей красоты. А это верный недочеловеческий признак. Почему? Да потому что арийцы, как и цветные, произошли от животных, в результате как эволюционных, так и скачкообразных процессов. Но если цветные полностью специализировались и без белых развиваться не могут, то сами белые, напротив, находятся в стадии эволюции и их нынешний статус — явно временный и неустойчивый. Они уже не животные, но еще и не сверхлюди. Точнее — они содержат в себе как животное, так и сверхчеловеческое начало. Отсюда все их проблемы. Вот остатки животного начала и «рулят» сексуальным влечением в той или иной степени. Говорят что, мол, мулатки или азиатки бывают красивыми. Но здесь этот термин недопустим. Цветные не могут быть красивыми, красивыми могут быть только белые, но цветные могут быть привлекательными. Сексуально привлекательными. Привлекательность, в отличие от красоты, может содержать (и часто содержит) в себе элемент обмана, ибо может давить на бессознательные потаенные стимулы, унаследованные от животных. Именно по привлекательности находят друг друга партнеры в животном мире. Этот феномен рассмотрен в работах упомянутых выше зоологов, вообще межрасовые контакты следует рассматривать именно как феномен зоологический, а не человеческий.