Ю. Сам-Самойлов - Вирус

— Ясно. — Марь Ивановна обернулась к племени. — Опыт будем производить на площади. При народе. Девочки, принесите лежанку для эксперимента и тазик с водой. Простыни из домика возьмите.

— Эээ… господа хорошие. — Растерянно протянул, оглядываясь по сторонам. — Какие на фиг эксперименты? Нашли блин, подопытную мышь. Ни в каких опытах участвовать не желаю. Лучше в кастрюлю.

— Будешь исполнять, что приказано. — Властно ответила Марь Ивановна и снова обернулась к племени. — Девы! Как гласит древнее предание, пересказанное ведуньей-колдуньей Гербарьевной, есть шанс изменить жизнь. Были в далеком прошлом странные существа — мужики, с которыми наши пробабки существовали в одной деревне. Как и почему они исчезли, никто не знает. Был ли толк — неизвестно, но что-то девам давали, прок был, установленный факт. Что несли странные создания? Горе, страдание, радость, счастье, печаль? Все вместе? Не могу ответить, но сказки красивые. Как именно и что именно произойдет в ходе опыта, никто не знает. Покрыто глубокой тайной и забыто в веках. Эксперимент возможно предстоит смертельный. Стоит ли рисковать жизнью? Оставить как есть? Не знаю. Не могу однозначно ответить. Вам решать. Как коллектив решит, так и будет. Но попробовать стоит. Настоящую жизнь знаем. Имеет плюсы и минусы. Радостей не много, но и поводов для печали нет. Рискнем?

— Почему и нет? Я согласная. — Выкрикнула из толпы светловолосая, высокая охотница. — Предлагаю Светку в добровольки. Привела, ей и отвечать.

— Опыт проводить, не получиться — в котел. — Поддержало блондинку племя. — Надоело однообразие, новых ощущений желаем. В добовольки — Светку Рыжую. Лучше и лично знакома. За себя постоять сумеет.

— Тут не стоять надо, а лежать. — Уточнила Марь Ивановна, но горячо поддержала мнение племени. — Правильно девочки. Попробуем. Не понравиться — вернем процесс на круги своя, классно получиться — всем хорошо. Света, согласна пойти на опасный эксперимент?

— Если народ так желает, разве против коллектива пойдешь? — Грустно вздохнула Светка — Рыжая. — Больно не будет? Если что, сразу добейте, чтоб не мучилась.

— Не переживай, мы красиво похороним, в отдельной яме. — Марь Ивановна улыбнулась толпе. — Правда девочки?

— Проводим достойно в последний путь. — Дружно поддержали охотницы. — Маникюр, педикюр, кружевное белье, прическу накрутим, все дела, не переживай. На домик мемориальную доску посмертно присобачим, в честь героини — улицу деревни назовем и поревем от души на похоронах. Искренне.

— Честное слово? Рыдать будете, пусть и тушь потечет? — Умилилась Светка приободрившись. — Куда идти страдать для науки?

— Пока страдать рано. — Прошамкала Флора Гербарьевна. — Сейчас кровать принесут. Будешь действовать согласно инструкции. Кстати, для чистоты эксперимента необходимо раздеться. Получаемые ощущения и возникающие чувства комментировать вслух. Ты не бойся, если опыт пойдет не в ту сторону, поможем. Спасем от супостата. Где лежанка с тазиком?

— Несут. — Толпа расступилась, пропуская охотниц с длинной лежанкой на изогнутых ножках.

Через несколько минут, охотницы приготовили место эксперимента. Лежанку застелили белой тряпкой, тазик наполи теплой водой, бабка достала исписанную каракулями доску, а доброволька Светка, принялась неторопливо раздеваться.

— Особого предложения ждешь? — Деловито обратилась ко мне Марь Ивановна. — Марш на лежанку.

— Ни за что! — Попытался гордо ответить, чувствуя, как задрожали коленки. — Только через труп.

— Будешь выделываться — точно станешь. — Пообещала Марь Ивановна и приказала охотницам. — Взять его. Только аккуратно, не отломите лишнего. Пока живым нужен.

— Эх, пропадать так с музыкой! — Отчаянно выкрикнул в приближающуюся толпу, размахивая горящей палкой. — Кузя! Бейся копытами! Умрем непокоренными!

Погибнуть охотницы не дали, но несколько минут мы успешно сопротивлялись. Кузя лягался копытами, резво размахивая лохматым хвостом, держал нападавших дев на расстоянии, а я грозно рыча, махал палкой перед носом. Крику и шуму подняли много, но никто не пришел на подмогу. Силы неравны. И пусть отдельная охотница слабее любого из нас, но численное преимущество на стороне сплоченного коллектива. Толпясь на расстоянии от копыт, хвостов и горящих палок, девы выжидали когда ослабнут силы обороняющихся, а мы совершим тактическую ошибку. Дождались. Кузя поскользнулся на банановой кожуре, и нечаянно лягнул в живот. Одновременно упали на землю, крича от боли и обиды. После дружного падения, сопротивление окончательно сломлено и нас скрутили в бараний рог толстыми веревками. Наступила полная капитуляция. Теперь выплатим контрибуцию.

Связанного Кузю оттащили за лохматый хвост в сторону, немного попинав ногами для воспитания. Воспитывали за ночные приставания к охраннице, нецензурщину и позорную граффити на стене, а меня бросили рядом с лежанкой на грязную землю и стали совещаться.

— Теперь Василия помыть и положить на кровать. — Приказала ведунья-колдунья. — Света приготовься, скоро твоя очередь подойдет.

— Связанным класть в кровать? — Уточнила Марь Ивановна.

— Лучше развязать. Как будет страстно обниматься и сливаться, если руки и ноги связаны? А переплетаться придется.

— Василий. Ты будешь продолжать брыкаться?

— Естественно. — Сквозь зубы, презрительно процедил начальству. — Буду биться до последней капли крови. Терять нечего кроме чужих веревок.

— Предлагаю заключить временное перемирие. — Предложила Марь Ивановна. — Если эксперимент пройдет удачно и закончится без последствий, торжественно обещаю перед народом, отпущу на четыре стороны.

— А приемыша отпустите?

— И его отпустим. Сам мучайся с воспитанием гадкого ребенка. Развязываем, или так пострадаешь для науки?

Ну, что Вася? Влетел? Ой, влетел… по полной программе. Налево пойдешь — коня потеряешь, направо — никчемную жизнь, а если опыт закончится благополучно, то пугающая неизвестность и неясные последствия. Дергайся не дергайся, а сотворят с тобой, что в силах и желаниях племени. Предлагал же Пегас, откусить отросток? Был бы как женский род, не выеживался и благополучно завершил историю в начале повествования. Напрашивается благополучный конец — и жил он долго, нудно, но был сыт, здоров, в ладах с совестью, без особых забот и тревог, помер легкой смертью, чего и вам желаем.

Выбора нет, но можно расслабится и получить удовольствие, с робкой надеждой, что насильники отстанут и милостиво разрешат жить дальше. Как подойти к вопросу. Что важнее — посмертная честь, или опозоренная жизнь? Попробуем воспользоваться американским советом — жисть тела, превыше чести духа. Не понравиться западный способ — применим японское харакири, офицерскую пулю в висок, мещанскую петлю на шею, или опыт Му-Му — с камнем на шее в пруд. Скорчив мужественную физиономию и покряхтев для солидности, гордо согласился.