Ю. Сам-Самойлов - Вирус

— Но у нас нет…

— То не чувствую, не понимаю. — Корова снисходительно мукнула и скосила глаз на Светкину грудь. — Таки не знаете, какие будут проблемы, а я знаю. Молодой человек, помогите дорогой подруге, избавится от лишних финансовых проблем. Честная Мура много не просит. Только очередь не задерживайте. Учтите, Моня рядом, не хотелось бы беспокоить по пустякам…

— Света, давай дадим денег, чтобы отвязались. — Шепотом попросил Светку. — Черт с ней, лишние неприятности не к чему.

— Правильно молодой человек. — Встряла корова. — Можешь думать, когда захочешь. Ладно, ладно, не мешаю, советуйтесь дальше. Мура умеет быть терпеливой, но недолго, проценты капают.

— Прибьем? — Неуверенно прошептала-предложила Светлана.

— А если не врет?

— Таки вру? — Опять влезла в разговор Священная корова. Подслушивала? — Разве лгу? Моня, тот горазд. И хорошо наврать. Свидетель мой, дорогой. Ой, дорогой… Берет за услуги двадцать процентов, но деньги отрабатывает. Прирабатывает чистосердечными признаниями в судах. Ему, — Моне то есть, сказать, что изнасиловать хотели, как копытом об пень постучать. Кристальной честности бык. Последнее уважение потеряете. Прокляните тот день и час когда вздумали торговаться с Мурой. Таки не поняла, где мои деньги?

— Отдавай. — Умоляюще поглядел на начальницу. — Черт с ними. Как пришли, так и ушли. Зато быстрее от коровы избавимся.

— Не грубите молодой человек. Я Священная корова и требую соответствующего рангу обращения. Хотите штрафа? Он есть для вас.

— Поняли, поняли. — Буркнула Светка и вытащила кошелек из выреза на платье. Отвернувшись в сторону, пересчитала деньги и отсыпала меньшую часть обратно. Тяжело вздохнув, протянула горстку монет корове. — Забирайте. Но как догадались, что деньги лежат там?

— Девочка моя, когда станешь старой и умной как я, то поймешь, куда можно спрятать честно заработанные деньги. — Усмехнулась корова, вставая на задние ноги и подставляя переднее копыто под деньги. Удивленная Светлана положила деньги на лапу. Корова чем-то щелкнула, розовое вымя наполовину отстегнулось и деньги исчезли внутри. Неторопливо почесав толстое брюхо, корова осторожно опустилась на четыре копыта. — Детки, учитесь жизни, иначе жизнь научит вас. Шалом дорогие.

— До свидания. — Хором ответили мы, провожая взглядом медленно уплывающий коровий зад. Хвост изогнулся, задрался вверх и весело нам помахал кисточкой. Ура, мы свободны.

— Мне кажется, нас откровенно поимели. — Сделал неутешительный вывод. — Согласна Светлана?

— Красиво и элегантно. — Согласилась Светка. — Плохого совершить не успели, но отдали последние деньги и чувствуем себя вольными.

— По уши в навозе…

Разбитая дорога привела к полуразрушенному мостику, через мутный ручей. Воспользовались предоставленной возможностью и приняли водные процедуры. Вода холодная, мутная, полная лягушек и пиявок. Светка безответственно визжала, я мужественно крякал от омерзения, но потом осененный кулинарной мыслью, бросился на речную охоту.

— Вася, выброси немедленно лягушек обратно. Зачем сдались мерзкие твари?

— Сейчас узнаешь. — Ловко бросился вперед и очередная квакушка, полетела на берег. — Светлана, помогай.

— Что делать?

— Не давай разбегаться по сторонам. Собирай в кучу.

— Этих мерзких, голых, холодных лягуш?! — Светлану передернуло от отвращения и дева выскочила из ручейка, как ошпаренная кипятком. — Хоть убей Вася, ни за что не прикоснусь, они мерзкие и вонючие.

— Зато вкусные! — Еще одна жирная лягуша испуганно квакнув, вылетела на берег, смачно шлепнувшись брюхом о землю и потеряла сознание от боли.

— Ты что, пробовал?

— Знаю. Наследственная память. Моя мама-кастрюля, где в муках родился, была из французского тефлона.

Лягушки пришли в себя от наглой неожиданности рыболова и бросились в рассыпную, как дикие кролики, от голодного волка. Непуганые охотниками и рыбаками пресмыкающиеся рептилии, живо сообразили недоразвитым инстинктом, что если ловят, то непременно сматываться, ничего хорошего не ждет. Не целовать же лягушек собрались, превращая в красавиц-царевен, да и я — увы, не царевич.

Начальница оказалась нерасторопным помощником, пришлось в одиночку проводить грязную работу. Ловить, собирать в большую кучу, связывая лапы крепкими травинками. Через полчаса упорной, азартной охоты, пару десятков толстых лягушек, испуганно моргали выпученными глазами, повиснув вверх лапами, на толстой палке.

— И что хочешь сказать? Удачная лягушалка завершена? — Брезгливо спросила Светлана, оглядывая шевелящийся, лягушачий улов.

— Ужин есть. — Самодовольно подбоченился, разглядывая улов. — Не отварная, парная свинина, но некоторые цивилизованные народы держат лягушек за десерт.

— С ума сошел? — Светлана испуганно отскочила подальше от меня. — Чтобы стала есть эту гадость?! Не смеши.

— Смешного не наблюдаю. Возвращаю долги.

— Какие долги? — Не поняла Светлана, потом сообразила и рассмеялась. — За птичьи яйца извиняешься? Ну сравнил…

— А что сравнивать? — Встряхнул ветку, лягушки задергались. — Было семь маленьких яичек, а на ветке двадцать жирных, питательных пресноводных.

— Сейчас вырвет от твоих слов. Как можно есть гадость?! Они противные.

— А кушают то, что имеет приятный вид? — Усмехнулся на слова начальницы, искренне не понимая Светкиного непритворного ужаса. — Но мы же едим разных костлявых рыб, раков, птиц?

— Как можно сравнивать свежую рыбу с противной лягушей? Нежную курятину с зеленой, квакающей тварью?

— В супе квакать не будет. Сварится — заткнется.

— Ты Вася непереносим. — Объяснила как тупому. — Они же зеленые! Запах чувствуешь? Мерзость в рот толкать? Отравимся!

— А лошадиный овес? Не рахат-лукум, но съели, не умерли, не отравились, не заржали по скотски? На тебя Светлана не угодишь. Грибы жаренные, скользкие, для нее объедение, пресная трава — вкуснятина, колбаса на сое с требухой — деликатес, а свежее, чистое мясо — вызывает отвращение. Да если б вы знали девушка, лягуши живут в экологически — чистой среде, питаются исключительно мясом комаров, гусениц и пиявок…

— Ну… — Светлана инстинктивно зажала рот руками, пытаясь сдержать приступ рвоты. Удалось. Переждав, когда начальница придет в себя, с жаром продолжил убеждать непокорную гурманку.

— Между прочим, свинина питается отбросами, курица — червяками, что не мешает людям с удовольствием поглощать, в жареном, пареном, сырокопченом виде. А любая рыба? Мало что торчит чешуя, сама костлявая, как подушечка для иголок. Напомнить что рыба ест, чем брюхо набивает? Друг друга жрут, траву, личинок и мух, если повезет. Сомы, так те вообще мертвятиной, да трупами животных питаются, лягушами с жабами. Угри — как змеи, жрут что не попадя. Корова траву жует вместе с насекомыми, жуками, не ковыряется брезгливо, а все подряд в пасть тянет. Собака любая, особенно домашняя? При первом удобном случае непременно отведает человеческого дерьма, впрочем, о собачках не будем, чтобы не испортить хорошее мнение о первом друге челевяка. Не переживай Светлана, лягушек полностью есть не будем, только лапки и без зеленой кожи. Представь что грызешь птичье бедрышко, маленькой птички. Жареное.